Тайна угрюмого дома: старый русский детектив

Сам не зная почему и зачем, Крушинский бросился к окну кабинета и остановился пораженный… В окне напротив теперь он ясно разглядел: там разливался какой-то голубоватый свет, и в ореоле его стояла женская фигура в чем-то белом, с опущенной головой и скрещенными на груди руками. Лица ее не было видно. Постояв немного, она вдруг быстро выбросила вверх руки и словно провалилась, потому что вся ушла вниз…

Крушинский долго еще стоял у окна, но видение не повторилось. Тогда он вдруг бросился в переднюю, схватил шинель и скоро очутился на улице. Кстати попался запоздалый извозчик, и он нанял его, отправившись по адресу следователя.

IV. Что за человек иван трофимович

В трактире за N-ской заставой потушили огни, и вся местность, казалось, спала глубоким мирным сном. Ночь была ненастная, хотя и не особенно холодная. Из совершенно черного неба тяжело падали крупные хлопья снега.

Иногда их подхватывал ветер и нес целой тучей, то бросая в окна низеньких домиков, расположенных по обеим сторонам шоссе, то наметая целые сугробы как раз поперек дороги.

В виднеющемся неподалеку небольшом леске каркали вороны, оттуда доносился какой-то странный протяжный звук, похожий на слабый звон струны. Это звенели иглы хвойника.

Кругом было совершенно тихо. Нигде не мелькал в окне огонек, и если бы не было самых достоверных сведений о значительной населенности этой окраины, можно было бы счесть ее совершенно безлюдной.

От шоссе в сторону, мимо убогого трактира, каждый день готового развалиться (строения с покренившейся красной вывеской, теперь до половины занесенной снегом), шли ездовые колеи к лесу, огибали его и бежали среди серебряной пустыни к ближайшей деревушке. В лунную и морозную ночь эта деревушка и все изломы наезженной дороги виднелись довольно ясно, а теперь, когда нельзя было разглядеть и собственного пальца, поставленного на расстоянии руки, двое прохожих беспрестанно теряли дорогу и с проклятиями проваливались по самый пояс в рыхлый снег справа и слева, очевидно, наполнявший неглубокие канавы.

– Эх, фонарик бы вздуть! – сказал один тоненьким голоском сладкого мечтателя.

– Ишь, чего!.. Велосипеду не хочешь ли? – угрюмо отозвался другой испитым басом, сразу обнаружившим в нем постоянного клиента кабацкой стойки.

– Пошто велосипеду, а без фонаря тут и впрямь не пройтить!..

– А что же, давай, я под глаз поставлю фонарь… Может, светлее будет…

– Ишь, шутила! – заискивающе ответил дребезжащий голос.

Вслед за этим послышалось опять яростное, но тихое проклятие. Басистый снова провалился в яму.

– А, чтоб тебе! – бормотал он, выкарабкиваясь… – Кажется, верно брал, нет; дьявольская сила толкает… И чего ей надо?.. Своих-то людей да путать понапрасну!..

Тоненький голос захихикал.

– Правда, что своих! А коли так взять, и черт – штука хорошая… Тоже помогает, коли попросить…

– Черта два он помогает, – буркнул бас и опять провалился, – вон его помощь!.. Ишь, сует, проклятый!..

Выбравшись, он схватил своего спутника за шиворот.

– Нет, брат, стой, лисица! Ты, я вижу, во всю дорогу ни одного раза не провалился, так я теперича за тебя держаться буду.

– Ишь, шутник! – опять сладко отозвался другой, и оба пошли молча.

– Не знаю уж, что и за оказия… такая, – опять начал тоненький голосок, исходивший из совершенно приземистой фигурки, за плечи которой, идя сзади, держался рослый и толстый гигант. – Ей-богу, не понять, что за оказия там приключилась… и что за человек Иван Трофимович – непонятно! Гадалка вон креоновская, слышь, что говорила… Врет, говорит, Иван Трофимович, виляет перед вами, и баста…

– Молчи, не ври!.. Привидение собственными глазами видел!..

– Так что же привидение?..

– Так ступай туда! Сунься!.. Возьми у него деньги… Вещи, какие были, Трофимович поделил честно, а денег нет, кончено… Ведь он сам же говорил, что если кто проверки хочет, то может убедиться… Ступай, значит, в Пустоозерный и бери хоть все, что под руку попадется…

– Да коли там, говорят, ничего нет?..

– А нет, так и брать нечего!..

– Оно так-то так, а только креоновская гадалка…

– Брешет баба… Вот сейчас дойдем, все узнаем… Там и Митька Филин будет, тот, который «освежал»[38] ее… Нонче, говорят, большое собрание будет…

– Собрание-то собранием, а толку с него нет. Это уж чуть не десятое по счету… Нет, что-то неладно тут, потому и креоновская гадалка…

– А ну те к черту с твоей гадалкой, – огрызнулся бас.

Приятели опять пошли молча. Маленький – впереди, большой – положив ему руку на плечо, как делают слепые, водимые мальчиком. Идти им осталось уже немного, но пока они доберутся до места своей цели, мы успеем сказать несколько необходимых слов об этих действительно достойных внимания людях.

И тот и другой были из числа опаснейших петербургских громил, давно разыскиваемых полицией, но тем не менее благополучно продолжавших проживать в Петербурге без прописки и без паспортов в течение уже более двадцати лет. В таком «долголетии», сопряженном, как следует предполагать, с громадной ловкостью и находчивостью, и состояла их главная заслуга.