Тайна улицы Дезир

— О, я как раз собирался вызвать полицию. Похоже, молодой человек одурманен наркотиками. Думаю, он сломал всю мебель в своей квартире. Если он еще с собой не покончил.

— Сейчас мы его оттуда вытащим. Советую вам вернуться к себе, мсье. Нам нужно выломать дверь дубинкой. Будет очень шумно и, боюсь, небезопасно.

— Да я уже привык, знаете ли. Мои соседи ужасно любят музыку, а молодой наркоман, заходя к ним, всегда громко хлопает дверью, не заботясь о том, день на дворе или ночь. Такая уж сейчас молодежь, и надо с этим смириться. Я живу в этом квартале уже тридцать семь лет. Меня зовут Себастьян Опель. Я рад, что пожарные действуют так быстро. Они всегда этим отличались.

Фарид лежал на кровати без рубашки в обнимку с пустой бутылкой. Он выпил весь джин еще до того, как разломал свою скудную мебель и оборвал с окон шторы. Похоже, что он крепко спал. Ванная комната напоминала место кораблекрушения. Шкафчик для лекарств и его содержимое валялись в ванне вместе с сиденьем от унитаза, а сверху плавала «Франс суар». Жан-Люк перевернул газету и увидел крупный заголовок: «ПРЕСТУПЛЕНИЕ!», а рядом с ним — фотографию красивой блондинки. «Ванесса Ринже, девятнадцать лет, социальный работник, была убита вчера утром в своей квартире. На Пассаж-дю-Дезир, в десятом округе Парижа, воскресенья только кажутся спокойными…»

«Первый раз в жизни Фарид решил почитать газету, и ему так не повезло», — подумал Жан-Люк, сворачивая мокрые листы, прежде чем засунуть их в карман шкиперского костюма. Потом он изучил коробочки с лекарствами, плававшие в воде. Ничего особенного: аспирин, парацетамол, пастилки от боли в горле. И ни одного спазмолитика. Очевидно, бесстрашный Фарид в них не нуждался.

— Йоу! И это он, который спиртного в рот не брал.

— Надеюсь только, что ему не пришло в голову выпить коктейль из джина со снотворным.

— Нет! Он ничего такого у себя не держал.

— Да, похоже, так оно и есть.

— Точно тебе говорю! Фарид никогда не ходил к врачу. И я не припомню, чтобы он совершал налеты на аптеку.

— Заверни Фарида в покрывало, Ной, мы увезем его отсюда. А я тем временем проверю, не осталось ли здесь чего-нибудь ценного.

— Это ты о чем? О мешке с его долей?

— Браво, ты угадал!

— Я и представить себе не мог, что Фарид когда-нибудь начнет все крушить, как этот чертов Аттила, вождь гуннов. Ты видел? Он даже шторы сорвал.

«Да нет же, это у живущего в нем ангела запутались крылья», — подумал Жан-Люк. И ответил:

— Да, неплохая работа.

— Думаешь, старый маразматик поверил, что ты и в самом деле пожарный?

— Похоже, он не такой уж маразматик, каким ты хочешь его выставить. Но в любом случае, он может принимать меня за кого угодно — за Гая Фокса или за Человека-паука, мне плевать. Мы нашли Фарида. Но нам надо срочно убираться из твоего квартала.

«И вбить тебе в башку, что ты не скоро сюда вернешься», — добавил он про себя, беря Фарида на руки. Тот оказался тяжелее, чем можно было подумать.

Устроившись у изголовья своего друга, Жан-Люк долго наблюдал за ним. Двойные шторы в спальне пропускали дневной свет лишь частично, поэтому лицо спящего было освещено только наполовину. Время от времени он что-то неясно бормотал и ворочался. Должно быть, его ум был опустошен, а сердце — разбито. Царь только что потерял свою Шехерезаду и теперь не знал, что делать с тысячью и одной ночью.

Его пробовали разбудить, через воронку вливая ему в рот кофе. Несмотря на помощь Ноя, из этой затеи ничего не вышло, все закончилось перепачканными обоями и креслами. Когда миновала опасность, что Фарид впадет в кому, они смогли оставить его спокойно проспаться после джина. Рано или поздно весь алкоголь должен из него выйти. А потом, на корабле, Фарид встретит других девушек. Он каждый день будет пьян, но не от вина. Жан-Люк принял два решения. Назвать свой парусник «Черным ангелом». Убедить Фарида купить его на двоих, чтобы выходить в море вместе. Жан-Люк скопил уже приличную сумму, так что завершить дело будет нетрудно. Фариду нужна цель, настоящая жизнь, а не унылое существование. Жан-Люк научит его морскому делу. А насчет Ноя посмотрим.

Если Фарид и в самом деле захочет взять его с собой, что ж, можно попытаться.

Конечно, прежде всего надо будет прояснить эту непонятную ситуацию на Пассаж-дю-Дезир. Однако Жан-Люк научился быть терпеливым, как моряк, готовый, рискуя своей шкурой и своим судном, провести тринадцать дней и двенадцать ночей в океане, мотаясь, например, между Сен-Мало и Пуант-а-Питр. В любом случае, убил Фарид Ванессу или нет, Жан-Люк решил взять его на борт. Но остался еще один немаловажный вопрос: куда Фарид дел свои деньги? Жан-Люк скупил в киоске все газеты и, усевшись перед телевизором, принялся переключаться с канала на канал. Но ни один журналист, рассказывавший о деле Ванессы Ринже, не упомянул о наличии мешка, набитого деньгами. Это могло означать что угодно: что полиция хранит эту информацию в секрете, что соседки Ванессы скрыли деньги, или — наилучший вариант — что Фарид сам их куда-нибудь припрятал. Сценариев было хоть отбавляй.