Тайна «Утеса»

Виски приветливо принял гостей, ввалившихся к нему в столь неурочный час. Ласково и громко мурлыча, он потерся о каждого из нас по очереди, а потом улегся на коленях у Стеллы и начал лизать ей руку - высшее проявление благосклонности. Стелла ухитрялась гладить его и одновременно справляться с ужином, стоявшим перед ней на подносе.

- В этот раз Лиззи уж точно решит, что здесь побывал дьявол, и не ошибется, - заметила Памела. - Подумай, Родди, все твои одеяла сгорели, и коврик у камина, и наш чудесный ковер на лестнице. Ну и напасть!

- Неважно, - отмахнулся я. - Все это застраховано.

Памела хмыкнула:

- Страховка не предусматривает оплату умышленно нанесенного ущерба, а я могу поклясться - тут был умысел.

- Ты хочешь сказать - прощальный привет от Мери? Пусть кто-нибудь попробует это доказать!

- Без Ингрема не докажут!

- Да, кстати, - вспомнил я, подвигая Памеле чашку, чтобы она налила мне еще чаю. - Теперь Ингрем может приехать сюда на Рождество!

Струйка чая потекла мимо чашки на блюдце. Памела опустила чайник на стол и уставилась на меня:

- Ингрем? На Рождество? О чем ты говоришь? Ничего не понимаю.

- Разве я тебе не рассказывал?

- Нет!

- Неужели? Не говорил, как он напрашивался, чтобы мы пригласили его зимой, если еще будем здесь? Ловко это у него получилось!

- В первый раз слышу.

- Господи! Может, я не сказал тебе и о том, что он зовет тебя лететь с ним в Ирландию?

- Правда?

- Ей-богу!

- Лететь? Вместе с ним? В Ирландию? Ну, знаешь, ты просто негодяй! Даже словечком не обмолвился! Не передал приглашение!

- Да это еще не приглашение! - Я пытался оправдаться тем, что не придал значения выдумке Ингрема, так как был уверен, что для Памелы это совершенно неважно.

- Да, ты прав. Совершенно неважно, - согласилась Памела. - Хочешь еще бутерброд?

Она поднялась и нацарапала Лиззи записку: «Все благополучно, но не будите никого, пока кто-нибудь из нас не позвонит».

- Пусть не поднимает нас раньше времени, вот это действительно важно, - сказала Памела, чем-то необычайно обрадованная.

Я повернулся к Стелле и увидел, что она крепко спит в кресле.

В верхних комнатах было еще полно дыма. Мы перенесли вниз наши вещи, постелили Стелле на кушетке в гостиной, а Памеле расставили тут же походную кровать, причем сестра заметила, что способна заснуть, даже если ее прицепят к бельевой веревке. Стелла так и не проснулась окончательно, когда мы переводили ее из кухни в гостиную. Я спал в детской, и, что бывает со мной нечасто, мне приснился необыкновенный сон. Мне снилось, будто я купаюсь в светящемся море.

* * *

Меня разбудил кот. Мягко, но увесисто он переступал лапами по одеялу у меня на груди. Самодовольно уставившись мне в лицо круглыми глазами, он замурлыкал и помахал золотистым хвостом. Глядя на него, я старался сообразить, действительно ли произошло все то, что всплывает в моей памяти? Но не зря же я сплю в детской, не зря здесь оказался излучающий благополучие кот, который раньше чурался этой комнаты, а вот и моя одежда, покрытая копотью. Значит, все правда - и Кармел, и Мери, и пожар, и то, что Стелла меня поцеловала.

Я соскочил с кровати, чтобы при дневном свете посмотреть на последствия пожара, вышел на лестницу в сопровождении кота и увидел Лиззи, хлопотавшую с ведром и щеткой. У нее по щекам катились слезы. Однако при виде Виски скорбь на ее лице мгновенно сменилась ликованием.

- Мне и в голову не могло прийти, что он у вас! - воскликнула Лиззи. - Я думала, он со страху вовсе удрал из этого дома, и я никогда больше его не увижу. - Она медленно выпрямилась и прижала кота к груди. - Да я его и ругать бы не стала, - заявила она. - Здесь ни одна христианская душа не выдержит, не то что кот. А где мисс Памела? Что тут у вас стряслось?

- Лиззи! Более благочестивого дома, чем наш, вам не сыскать во всем христианском мире! - торжественно заверил я ее и отправился в ванную.

Пока я одевался, я слышал, как встают Памела и Стелла. Меня снова охватило ощущение, что всего этого просто не может быть. Я выглянул в окно на сверкающий, омытый дождем мир. Сквозь рассеянные ветром клочки туч светило солнце. В комнату ворвался запах вереска и звонкое пение жаворонков. Спасшее Стеллу дерево тихо покачивало ветвями - какое оно дружелюбное! Я вспомнил, как весело начиналась здесь наша жизнь, как потом над нами нависла мрачная тень, и подумал о новых надеждах, таких ослепительных, что я даже не смел в них верить. Вскоре ко мне постучалась Памела.

- Ну как ты, Родди? Стелла приняла ванну, и я уложила ее в постель у себя в комнате. Позвони-ка в больницу, ладно? Если Стелле не надо ехать к деду, ей лучше сегодня полежать. Она на самом деле смертельно устала.

- Ты знаешь, на что она решилась вчера ночью?

- Знаю только, что она метнулась за тобой в мастерскую, прямо сквозь огонь. Ох, Родди! Как ты нас напугал!

Я рассказал Памеле, как Стелла отважилась пойти одна в детскую. Слушая меня, Памела смотрела в окно.

- Значит, она успокоила свою мать и отпустила ее, - тихо прошептала Памела. - Больше у нее нет нужды любить привидение.

- Да, больше нет.

- Ну, я рада!

- Правда?