Тайна в её глазах (СИ)

— Так ты хочешь знать о моей семье? Ну что ж… Начнем с моего отца. Он был сверхсекретным сотрудником КГБ, — при этих ее словах он перестал жевать, и его брови быстро поползли вверх от удивления, — он погиб во время боевого задания, когда мне было десять. Я прекрасно помню тот день, когда я узнала о его смерти. Я помню этот пустой мамин взгляд, как она сидела, сгорбившись на диване, под действием успокаивающих препаратов. Ее отрешенный голос: «Дочка, папы больше нет», и как после этих ее слов вдруг наступила абсолютная пустота. Говорят, я билась в такой истерике, что меня еле удерживали двое здоровых мужиков. Я кричала так, что меня было слышно на соседней улице. Я не знаю, как я выжила после этого. Мой отец, — Наташа на пару секунд замолчала, словно вспоминая что-то, — он был самым прекрасным в мире человеком. И он был моим самым лучшим другом. Когда он погиб, мне хотелось разнести к чертям эту Землю. Я ходила по улицам как зомби и совершенно не понимала, как все эти люди могут жить дальше, словно ничего не случилось. Как могут чему-то радоваться? Как могут продолжать улыбаться? Как я сама смогу жить дальше, если его больше никогда не будет рядом? Моя мама, — Наташа грустно вздохнула, — мы с ней не были так дружны, как с папой. Нет, она была замечательной матерью — заботливой, доброй, ласковой. Но, в тоже время, она не была мягкой. Скорее, она была справедливой и независимой. И еще, необыкновенно талантливой и красивой. Это она привила мне любовь к музыке, танцам и иностранным языкам. Если папа меня боготворил и считал самой-самой, то мама к моим успехам относилась скептически и считала, что всегда есть к чему стремиться. Она умерла несколько лет назад уже здесь, в Штатах от тяжелой и неизлечимой болезни. И только сейчас я понимаю, как сильно на самом деле она меня любила. И как сильно я любила ее… Майкл, надо успевать говорить людям, что ты их любишь, пока не станет слишком поздно…

Наташа задумчиво замолчала, и Майклу на мгновение показалось, что в ее глазах блеснули слезы. То, что он услышал от нее, заставило его сердце заныть от нестерпимой боли. Он с горечью думал о том, как рано эта русская девочка осталась совсем одна, и как он вообще может на что-то жаловаться.

— У меня была прекрасная, любящая семья, — произнесла Наташа, словно улавливая его грустные мысли и желая его подбодрить, — и у меня было очень счастливое детство. И еще — я настоящая папина дочка.

После этих слов Наташа весело подмигнула ему и, облизав ложку из-под клубничного джема, приняла серьезный вид:

— Тебя бы к моей русской бабушке в глухую сибирскую деревню, она бы тебе быстро навела фигуру.

Облокотившись рукой о стол и уперевшись подбородком в раскрытую ладонь, Наташа сделала сердобольное лицо и, имитируя старческий женский голос, сказала:

— Какой же ты, Майкл, худенький! И в чем только душа держится?!

На этих ее словах Джексон поперхнулся напитком и сильно закашлялся.

Наташа поднялась из-за стола и, подойдя к Майклу, участливо похлопала его по спине. Тот моментально схватил ее за руку, усаживая к себе на колени. Девушка весело рассмеялась, убирая кудряшки от его лица:

— Ты со мной давай поаккуратнее. А вдруг я — советская шпионка? Будешь, вместо студии звукозаписи, сидеть в ЦРУ и давать показания, с подробным описанием секс-поз, с помощью которых я тебя пыталась завербовать.

— Угу, — промычал мужчина, целуя ее в шею и сунув одну руку под ее шелковую рубашку. Его мозг даже не пытался придумать какой-нибудь остроумный ответ.

***

Большая стеклянная чашка с оглушительным грохотом разбилась о плиточный кухонный пол, когда Наташа случайно столкнула ее рукой.

Ее и без того громкие стоны, эхом отражаясь от стен и высокого потолка помещения, казалось, усиливались в несколько раз. Она лежала спиной на кухонном столе, ее рубашка была полностью расстегнута, а тонкое кружевное белье валялось где-то на полу.

Ладони Майкла лежали на ее груди, которую он страстно сжимал в такт движениям своих бедер. Временами он прикасался губами к ее разгоряченному телу, нежно целуя и лаская языком.

— Как же хорошо, детка… — шептал он, срывающимся от вожделения голосом, пропуская между пальцев ее болезненно напрягшиеся соски.

— Ааа… Майкл, — шумно выдохнула девушка, чувствуя как неумолимо приближается к заветной точке.

— Т-ш-ш-ш, детка… — в порыве страсти мужчина вставил ей в рот указательный палец, который она тут же довольно сильно прикусила зубами.

Майкл дернулся и застонал, ощущая как боль от укуса и наслаждение от горячего секса сливаются воедино. Почувствовав, как ее внутренние мышцы еще сильнее сжали его в предвкушения финала, он болезненно впился тонкими пальцами в ее бедра, прижимая их к себе еще плотнее, и резко увеличил темп, стараясь проникнуть в нее как можно глубже.

Уже через пару мгновений разгоряченное женское тело вдруг разом напряглось, пропуская через себя сильный чувственный импульс и после долгой и сладостной судороги, обессилено обмякло под его руками.