«Может случиться, что Германия быстро покончит с Польшей, и хотя будет объявлено состояние войны (между Англией и Германией), на этой стадии она могла бы вестись обеими сторонами как война оборонительная, т.е., хотя границы будут должным образом защищены блокадой и артиллерией, бомбардировки открытых городов не будут иметь места, что могло бы привести к неискоренимой ненависти. В случае скорого окончания германо-польского конфликта при этой гипотезе сохранилась бы еще возможность быстрой ликвидации войны, поскольку Британская империя и Германия не могут рисковать всем своим будущим ради государства, которое к тому времени практически перестанет существовать».
Так выглядел «военный вариант» Мюнхена № 2 за счет Польши. Следует ли удивляться, что Германия, не теряя времени, решила воспользоваться представившейся возможностью.
Тем временем польская правящая клика, следуя на поводу у Англии и Франции, рассчитывала найти выход за счет предательства национальных интересов страны. Забыв о судьбе Чехословакии и не подозревая всей меры вероломства своих союзников, предоставивших ей «гарантии», она надеялась, что Польша в качестве пятой державы будет приглашена участвовать в новой конференции. С согласия Бека английское правительство сообщило в Берлин о готовности Варшавы на переговоры с Германией для достижения «разумного компромисса».
Категорически отказавшись от советской помощи, польское правительство поспешило уведомить гитлеровцев об этой самоубийственной позиции. В конце первой декады августа посол Польши в Москве Гржибовский сказал итальянскому коллеге, что отрицательное отношение его страны к англо-франко-советским переговорам остается неизменным. Это немедленно стало известно Шуленбургу.
«Польша ни при каких условиях не разрешит советским войскам вступить на ее территорию, даже если бы речь шла только о транзите, – сообщал Шуленбург 10 августа. – Когда итальянский посол заметил, что это, по-видимому, не распространяется на советские воздушные силы, польский посол заявил, что Польша ни при каких обстоятельствах не разрешит советским самолетам использовать ее аэродромы».
Предательская, антинародная политика правящей клики Польши обрекла страну на тяжелую катастрофу.
22 августа 1939 г. Гитлер созвал в Оберзальцберге совещание высшего командного состава германских вооруженных сил. Подробно изложив оценку обстановки, он сообщил о намерении в ближайшие дни осуществить нападение на Польшу. Протокол совещания является одним из наиболее важных свидетельств, разоблачающих разбойничьи планы фашистского рейха.
«Мне стало ясно, – говорил Гитлер, – что раньше или позже столкновение с Польшей должно произойти. Я принял решение еще весной, но считал, что сначала мне в ближайшие годы придется выступить против Запада, а уже потом только против Востока. Но последовательность действий не поддается определению заранее».
Объясняя причины, ускорившие сроки развязывания войны, Гитлер отметил ряд выгодных, с его точки зрения, обстоятельств. Во-первых, факторы персонального характера: существование его, Гитлера, затем Муссолини и Франко. Отсутствие «личностей» на Западе. Во-вторых, благоприятная политическая обстановка: соперничество Италии, Франции и Англии на Средиземном море, натянутые отношения между Японией и Англией, напряженность на Ближнем Востоке.