Тайна вечной жизни

Можно предсказать, что все геронтократические системы обречены – и в Европе так вопрос ставится свыше 100 лет, а сейчас он впервые полез в политику, пока только как снижение уровня социальных гарантий и увеличение пенсионного возраста. Но вырожденное общество не умеет решать глобальные проблемы, с которыми раньше не сталкивалось. И потому прогресс станивится маловероятным, а тенденции роста курса акций – подозрительными.

Молодежь живет в тисках социльных норм пенсионеров; потому не удивительно, что размножается она со скоростью пенсионеров. Европа пожирает собственных детей; а Россия их почти всех уже скушала.

Общая тенденция биологически ущербных – никаких переделов, все закрепить за владельцами раз и навсегда, никаких перемен. Здесь стремления биологически ущербного населения и интересы кланово–корпоративной партии (части этого населения) сливаются уже на уровне осознанной политики.

* * *

У низкокачественных групп голосует не интеллектуальное сознание, голосует биология, преломленная сквозь призму архетипов. На примитивную биологию легко воздействовать; во всяком случае не труднее, чем выдрессировать собаку. В такой атмосфере результат голосования больной части населения прямо пропорционален сумме вложенных в дрессировку средств.

Крики о вымирании всегда будут «гласом вопиющего в пустыне». Вымирания не существует – единственно возможный ответ вымирающего народа. И как небольшое следствие: никто из говорящих о вымирании не будет избран в парламент.

Даже если политик не хочет обманывать, даже если ему противно говорить омерзительным политическим языком – все равно он вынужден будет это делать. А иначе желающие ничего не знать и пребывать в состоянии психологического комфорта народные массы его не выберут.

Россия, как всегда, стала первой. И остается только гадать, какой народ будет следующим. Запад отстает от России в биологическом плане. Там еще избирают биополноценных с силу традиции – как это могло бы быть в России в 1960–70–х гг. Но качество наций падает – и хотя избрание нормальных стало традицией, неизвестно, сколько еще эта традиция протянет. В Европе никто не верит, что российская ситуация – это ее будущее; а в Америке никто не верит, что кризисная европейская ситуация – это будущее Америки.

Борьба за нации продолжается, но апеллировать к большинству в данном случае нет никакого смысла. Как и апеллировать к максимально активным (на сегодня) в политической области слоям населения – поскольку эта активность, похоже, просто вызвана психозом на почве смены ориентиров. «Зову живых» – говорил в подобном случае Герцен. Тем более сейчас быть живым еще и выгодно — ведь они, а не вырожденцы получат в собственность будущий мир.

Проблема не в доминировании дегенератов. Проблема в доминировании информационного вектора дегенерации. Проблема в отсутствии идентифакаторов биологического уровня. И глобальная задача — не борьба с дегенератами (а что с ними бороться?..), а создание концепции будущего мира, в которой дегенерации не было бы уже сегодня. Пусть желающие выбирают главного санитара — все равно эта психбольница сгорит от копеечной свечки. Так что нечего там делать, нужно строить свой мир, свое общество, свою жизнь.

Можно предложить самые разные способы модернизации демократии – например, лишать права голоса пенсионеров и лиц, живущих на государственные средства, или наоборот, дать право голоса младенцам и отдать их бюллетени родителям. Но это не поможет, и при современном уровне массового сознания не вызовет ничего, кроме словесных спекуляций и политической вони. Лучше оставить все как было, предоставив каждому спасаться самому, просто предоставив для этого необходимую информацию. А цивилизации надо дать возможность умереть достойно, без лишних скандалов.

Нет действительных причин, и тем более нет никакой возможности от демократии как института отказываться. Ее перерождение — это только повод подумать над тем, как сложившуюся ситуацию обойти и по возможности ее использовать. А время работает на живые нации.

Кризис верхнего полиметалла

Как было выяснено ранее, ковчег никогда не плавал по волнам. И никто не смог бы предсказать наводнение за время, достаточное для постройки корабля. Но строителю ковчега было дано указание ковчег построить; и ковчег был построен. Сделать это можно было только в том случае, если ковчег, еще раз, это собрание здоровых в вырождающемся обществе.

Кризис верхнего палеолита, или массовое вымирание повторяется периодически, причем повторяется бессистемно – его нельзя рассчитать на базе прежних циклов. Все ныне живущие – это потомки переживших все подобные кризисы – и глобальные, и локальные. Потому на массовом уровне нет ни негативного восприятия этого кризиса, ни даже мысли о том, как что–то подобное может произойти. А идея сокращения населения на порядок, или в 10 раз всегда будет рассматриваться в разделе апокалиптической фантастики.