Тайна Вечности (СИ)

Лагерь Противоборцев ещё никогда не был так прекрасен, как в тот день. Увитые цветами крыши шатров, палаток и навесов, прибранные аккуратные дорожки, расцветшие вмиг деревья. Пели заколдованные птицы, играли волшебные инструменты, всюду пахло дивно приготовленной едой и фруктами. Вечножители благоговели перед красивыми Феями, с видимым любопытством знакомились с войнами из Эльдорадо, Атлантиды, Царства Ночи и из Подземного Королевства, те отвечали им не меньшей взаимностью. Багряные лучи заката окрашивали открытую поляну в нежно-розовый цвет кроткой радости перед большой печалью.

Мирный гомон и разговоры сразу же утихли, когда тонко и протяжно зазвенел колокольчик. Все двинулись к небольшой аллее под раскидистым величавым дубом. Дорожка до дерева была прямой и ровной, а под кроной высилась витая в белоснежных цветах арка. Гости встали с одной и другой стороны от дорожки, представляя с собой целый цветник из ярких одеяний. Принарядились все, вплоть до последнего ворчуна. Только Пэны явились в непроницаемо чёрном. Всего за час до свадьбы они похоронили своего брата чуть поодаль в лесу. Даже в этот прекрасный день нашлось место трауру.

Оружие было отложено, попрятано по углам и накрыто. Ничего не должно было напоминать о войне. Ведь счастье запоздало, но всё-таки нашло тех, к кому спешило.

Первым под дубом возник Джеппето, когда-то действительно служивший в небольшом приходе. За ним под аркой появились свидетели жениха и невесты – Робин Гуд и Рапунцель. Разбойник заметно постарел, а от знаменитых длинных волос Рапунцель, которые она однажды решила отрастить вновь, остался только торчащий «пикси», но оба свидетеля выглядели торжественно.

Когда на дорожке появился жених, Дафна не сдержалась и от восторга закусила ладонь. Сабрина обняла сестру за плечи. Шарманьяк в белоснежном фраке чем-то походил на себя прежнего – мэра Ферипорта, но что-то неуловимое в его лице изменилось. Он всё ещё был Прекрасным Принцем, однако теперь его красоту дополняло кое-что заметно большое. Счастье. Оно скрывалось в небольших складочках у глаз, когда он в волнении улыбался и сжимал потные ладони, пряталось в мягких отросших кудрях и выбритом уставшем, но будто светящимся изнутри лице. И когда Принц наконец узрел свою Принцессу, счастье в его глазах уже не было нереальным.

Банни осторожно вела Белоснежку под руку, украдкой стирая непрошенные слёзы. А невеста уверенно шла вперёд по дорожке, смотря на своего Принца сквозь узорчатый полупрозрачный саван фаты и поддерживая мать. Простое белое платье без пышных юбок, шлейфов и жемчужных воротников изящно струилось по фигуре Белоснежки, подчёркивая её собственную красоту так же эффектно, как правильная огранка дополняет драгоценный камень. Но не в красоте самой Принцессы и не её платья крылась главная тайна того, насколько она была прекрасна. Белоснежка вся лучилась счастьем, сияя словно первый снег под лучами зимнего солнца. И когда она достигла своего Принца, а их руки наконец сплелись, то гости едва не ослепли от блеска настоящей любви королевской четы.

Свет был повсюду. Чистый, белый, тёплый. Почти солнечный. Как когда-то, когда над Феррипортом ещё было солнце. Клятвы звучали громко и торжественно, согревая всех присутствующих своей искренностью, своей уверенностью в счастье и в том, что оно будет возможным, несмотря ни на что. Под таким светом в сердце каждого гостя прорастала надежда на то, что мир, где есть такая сила любви, просто не может исчезнуть, а если и так, то за него, непременно, хотелось бороться.

- Я клянусь, - сказал Шарманьяк.

- Я клянусь, - произнесла Белоснежка.

Кольца скользнули на пальцы, а принц и принцесса скрепили клятвы поцелуями. И в тот миг не было никого счастливей.

***

Закат давно прошёл, уступая место привычной в этих краях тьме и сумраку. Наступил вечер. Официальная церемония закончилась, и наступил долгожданный праздник. С танцами и накрытыми под навесами столами, благоухающими самыми разными яствами.

- Libeling, - бабушка Рельда мягко позвала внучек. Её кресло стояло рядом с одним из накрытых столов, а фигура Тобиаса Клейна высилась за спиной.

Сабрина и Дафна, запыхавшиеся от танцев, со светящимися впервые за долгое время глазами, подбежали к бабушке.

- Дорогие мои. Внученьки, - старушка сжала подлокотники кресла. – Полагаю, я должна была раньше сказать вам о своём намерении, но события шли одно за другим, и времени почти не осталось.

- Что такое, бабушка? – Сабрина присела на траву, подобрав платье с подолом под себя. Дафна сделала тоже самое.