Тайна великого живописца

– Чарущев тот еще жук, такой затейник, мог использовать эти предметы в нужный момент, кому-нибудь подложить, – расстроенно протянул Суржиков. – Теперь я понимаю, все до жути просто. Чарущев, разговаривая по телефону, положил трубку на стол, пока говорил собеседник, вышел, убил девушку, забрал ее сумочку и продолжил беседу… Конечно, он прекрасно понимал, что мы не будем простукивать стены в кабинете.

– Если бы я не искал там пулю, я бы не обнаружил сейф, он очень искусно спрятан, поэтому хозяин кабинета ничего не боялся и так уверенно себя вел, – хмыкнул Олег.

Взволнованный Суржиков почти не слушал его и продолжал размышлять вслух:

– Кто-то позвонил Чарущеву после опознания трупа в морге, скорее всего Хруст, и сообщил, что Красилин поехал домой, – вздохнул он. – Чарущев уже ждал его в подъезде, убил, забрал у него еженедельник, опасаясь, что фотограф записал что-то опасное для него. Затем положил ключи на место, в карман убитого, и вернулся на работу. Убийство Хруста он заранее продумал, ночью проник на территорию клуба, через первый этаж забрался на балкон, дверь же он заранее открыл и заколол своего лучшего художника. Да, он любил деньги, но курочку, несущую золотые яйца, не пощадил, наверное, надеялся другого копииста найти. А история с сигнализацией на машине была отвлекающим маневром, на тот случай, если соседи заметят, что он куда-то отъезжал. До чего же умен, подлец!.. И как он по нотам разыграл покушение на самого себя, все рассчитал, сам себя порезал и подкинул нож, следы красной глины оставил, которой в избытке на строительной площадке перед общежитием художников, чтобы мы подумали, что это какой-нибудь сумасшедший студент убивает его сотрудников…

– Как художник, он прекрасно знал анатомию человеческого тела и убивал одним точным ударом стилета, – добавил Олег.

– И все мотивы на поверхности, – пробормотал Суржиков.

– Ты разберешься, Егор, – засмеялся Олег. – Теперь остались пустяки.

– Но кто же стрелял в него и в Башлыкова? – задумчиво изрек Суржиков.

– А вот это вопрос! – хмыкнул Олег. – В принципе я здесь закончил. В Чарущева стреляли снизу, из окна. Окно было открыто, и для преступника не составило никакого труда выстрелить. Стрелял не профессиональный убийца, потому что произведенный выстрел в голову не убил, а разворотил часть черепа, остальное тебе в больнице скажут.

– Надеюсь, Чарущев придет в сознание, – пробормотал Суржиков и отправился в больницу. Но там ему сообщили, что больной очнется не скоро, но, судя по характеру ранения, если не умрет, то едва ли скажет что-то вразумительное. У Чарущева очень тяжелое ранение головы, задет мозг, и ему грозит инвалидность.

Выйдя из больницы, Суржиков позвонил Маргарите Вишневской и попросил ее срочно подъехать в следственный отдел.

Теперь следователь был точно уверен, что Маргарита не все рассказала ему, поэтому встретил девушку неприветливо, с суровым видом кивнул ей на стул и некоторое время делал вид, что занят, не обращая на нее внимания. Закончив писать, он наконец поднял голову.

– Вы слышали последние новости? – вместо приветствия произнес он.

Маргарита нахмурилась:

– Вы про Башлыкова?

– Не только, и про Чарущева тоже.

– А что с ним? – с недоумением подняла она темные брови.

– В него тоже стреляли, только промахнулись. Он жив…

На Маргариту это произвело неприятное впечатление, но не более.

– Вы прошлый раз не все рассказали мне, – сказал следователь с укором.

– О чем? – невинно взглянула она на мужчину темными, прекрасными, бархатными глазами.

– Почему ваша сестра пришла так рано за фотографиями?

Маргарита заколебалась и вдруг решилась.

– Когда меня фотографировал Дмитрий Красилин, я завела с ним разговор о том, что хочу продать старинную картину, и я показала ему, ну эту копию, я говорила вам об этом в прошлый раз, – смутилась она. – Тогда-то я была уверена, что картина настоящая, он обещал мне помочь. И вдруг звонит другой мужчина и просит прийти завтра к девяти утра за фотографиями и принести картину на продажу. Что-то не понравилось мне в разговоре с ним, и я отправила вместо себя Ингу.

– Как вы думаете, кто вам звонил?

Девушка растерянно уставилась на него.

– Наверное, это и был убийца, раз Инга погибла. А кто он, понятия не имею.

– Это мог быть Чарущев?

– Не знаю, – покачала она головой. – Я не знакома с Чарущевым и по голосу его не знаю.

– А вот Башлыков был хорошо знаком с ним, вы что-нибудь знаете об этом?

– Нет, ничего, даже не слышала такого имени от Башлыкова.

Задав еще несколько вопросов, Суржиков отпустил девушку.

Уже у дверей она обернулась и сказала:

– Забыла сообщить вам, мы с Лялькой узнали, кто написал копию картины, что у меня, это художник Эдуард Хруст, которого убили.

– Благодарю, – улыбнулся Суржиков. – Я так и думал. – Отпустив Вишневскую, Суржиков с помощником отправились на квартиру Чарущева производить обыск.

Глава 39 Крамской представляет картину «Неизвестная»

Картина была готова, но Иван Крамской не мог остановиться и время от времени возвращался к портрету красавицы и дорабатывал его.