Тайна великого живописца

– Да что вы, – возмутилась Верочка. – Это Чарущев ездил, унижался перед отцом Дроздовского, просил, чтобы Мишка у нас поработал, мол, он такой талантливый, без него наша студия пропадет, подлизывался к нему, ведь у Дроздовского отец в администрации Третьяковки. Чарущев знаете какой змей был, везде ради своей выгоды проползет.

– Надо же, как вы хорошо своего начальника знаете.

– Еще бы, – блеснули ее глаза злорадством. – Я много чего про него знаю, только, что у него жена была с сыном, не знала, – с запоздалой обидой и ревностью выдохнула она.

– Так, может, он сам не придавал значения ни жене, ни ребенку, – вкрадчиво пропел Суржиков. Ему не понравилось, что Верочка отвлеклась от важной темы. – Может, чайку попьем? Все равно у вас клиентов нет.

– Хорошо, – Верочка пошла в приемную у кабинета Чарущева, принесла электрический чайник, чай, сахар с лимоном и чашки.

– Это то, что вам крайне необходимо сейчас, – довольно потер руки Суржиков.

Налив чая, Верочка бросила в свою чашку лимон, размешала сахар и с наслаждением сделала глоток.

– Восхитительно, – прошептала она. – У меня даже голова перестала болеть.

– Замечательно, я рад. Так вы говорите, вы своего шефа видели насквозь?

Допив чай, Верочка блаженно закрыла глаза.

– Не то слово, сейчас я понимаю, что дрянь он был редкостная.

– Да что вы?! – удивился Суржиков. – И в чем же это выражалось?

– Все, что он делал, делал только для собственной выгоды. Он везде искал клиентов, он даже в дорогой клуб вступил для того, чтобы толкнуть картины или найти заказчика на портреты.

– Это тот клуб, в котором убили Эдуарда Хруста?

– Да, – ответила она. – Если бы не Чарущев, Эдуарда бы не убили, я знаю это точно. Буквально перед смертью Эдика я слышала, как они ругались, и подслушала, как Хруст обвинял Арсения в каких-то махинациях.

– Как вы думаете, о каком мошенничестве говорил Хруст?

– Мне кажется, речь шла о подделках старинных картин, – усмехнулась Верочка, – ведь Эдик прекрасно делал копии, точь-в-точь как настоящие полотна. – Она помолчала немного и произнесла: – Думаю, Арсений обманывал покупателей, продавал им копии как настоящие картины, кто-то узнал об этом и убил сначала Эдика, а потом Чарущева.

– А как же девушка и фотограф? – спросил с любопытством Суржиков. – Их кто убил?

– Ну, вы же нашли в сейфе у шефа и сумочку девушки, и ежедневник Димы Красилина, и денег кучу, мы же все здесь понятыми были. Неужели это Чарущев? Вот гад!.. – вырвалось у Верочки. – Извините, но у меня до сих пор в голове не укладывается, что он все это мог совершить.

– Перед смертью Чарущева вы замечали что-нибудь странное?

Верочка глубоко задумалась:

– В тот день он с кем-то разговаривал в своем кабинете, я сначала подумала, что он по телефону. А потом услышала, как ему кто-то отвечает, голос вроде женский был, я еще удивилась, когда мимо меня успел кто-то пройти, что я не заметила.

– Любопытно, – хмыкнул Суржиков. – Может, он через окно с кем-то говорил, оно же было открыто настежь.

– Вполне возможно, – согласилась Верочка. – А вскоре раздались хлопок и жуткий крик, никак не могу этого забыть.

Глава 43 Неожиданные наследники

Алексей Бричкин быстро нашел дом Ирины Чарущевой. При разводе она оставила фамилию бывшего мужа. Солидный кирпичный дом, в котором располагалась квартира вдовы, находился в двух кварталах от дома Чарущева.

Смазливая шатенка с ярким макияжем, в обтягивающих бриджах и открытой блузке открыла дверь и, увидев удостоверение, раздраженно поинтересовалась:

– Что нужно от меня доблестной полиции?

– Я должен вам задать несколько вопросов по поводу Арсения Чарущева, – произнес Бричкин.

– Проходите, – неохотно бросила она.

Хозяйка привела его в просторную кухню-столовую, где было устроено подобие бара.

– Присаживайтесь, – кивнула она на высокий круглый табурет рядом со стойкой. – Сок, кофе?

Бричкин отказался от напитков и, забравшись на табурет, сразу взял быка за рога.

– Как вы узнали, что Чарущев Арсений Борисович находится в больнице?

– Очень просто, – пожала она плечами. – Увидела по телевизору, что в него стреляли и ранили, узнала по «Скорой», куда его отвезли, и сразу поехала туда. Меня, правда, в реанимацию не пустили, но я с врачами беседовала, контролировала его лечение.

– А как вы узнали, что он умер?

Вдова вызывающе подбоченилась.

– Надеюсь, вы меня в покушении не подозреваете, а то, знаете, вопросы у вас какие-то странные.

– Обычные вопросы, – нахмурился Бричкин.

– Значит, мне показалось, – томно протянула она. – О смерти Арсения мне его доктор сообщил, я же родственница, хоть и бывшая.

– Где вы были пятнадцатого августа с четырнадцати до пятнадцати часов?

Чарущева с негодованием уставилась на Бричкина.

– Вы с ума сошли?! Я не помню, что я вчера делала, а вы спрашиваете меня про пятнадцатое августа!

– Попытайтесь вспомнить, потому что при совершении любого преступления возникает, как правило, первый вопрос – кому это выгодно? – коварно ввернул Бричкин. – А вы главная наследница.

Женщина сначала разозлилась, потом надулась, но вдруг воскликнула: