Тайна Вильгельма Шторица

— Я его знаю, господин Родерих.

— Знаете?

Я рассказал о том, как встретился с Шторицем на «Доротее» и как он сошел с габары в Вуковаре, так что я даже не думал, что он живет в Раче.

— Потом, — прибавил я, — мы с капитаном Гараланом во время прогулки видели, как он выходил из своего дома, и я сейчас же его узнал.

— Между тем в городе говорили, что его уже несколько недель, как нет дома, что он куда-то уехал, — заметил доктор Родерих.

— Очевидно, он и уезжал куда-нибудь, раз Видаль с ним встретился в Будапеште, — вмешался капитан Гаралан. — Но теперь он вернулся.

В голосе капитана было слышно сильнейшее раздражение.

Доктор Родерих продолжал:

— Средства у него есть, но его образ жизни никому не известен. Это загадка для всех. Он живет не по-людски, а ведет какое-то потустороннее существование.

— Нет ли тут преувеличения? — усомнился я.

— Преувеличение есть, несомненно, — отвечал доктор, — но все-таки он принадлежит к очень странной, подозрительно странной семье. Об его отце, Отто Шторице, ходили легенды, когда он был жив.

— Да они ходят и теперь, когда он уже умер, — сказал я. — Я читал любопытную статью в одной немецкой газете, написанную по поводу поминок Отто Шторица, ежегодно справляемых на шпрембергском кладбище. По-видимому, суеверным росказням верят здесь еще и теперь. Покойного ученого считают колдуном, обладавшим сверхъестественной силой. Каждый раз ждут какого-нибудь чуда на его могиле.

— Раз вы все это знаете, мсье Видаль, — сказал доктор Родерих, — то вы не должны удивляться, что к Вильгельму Шторицу относятся у нас в Раче подозрительно. И вот этот-то человек просил руки моей дочери! Больше того, вчера он осмелился снова повторить свое предложение.

— Вчера? — вскричал я. — Неужели?

— Вчера, когда был у меня.

— Помимо всего прочего, — сказал капитан Гаралан, — мы не можем принять его в свою семью уже по одному тому, что он немец.

В тоне, которым это было сказано, выявилась вся мадьярская ненависть к немцам.

— Так вот, как было дело, — продолжал доктор Родерих. — Я нашел нужным вам это сообщить, чтобы вы знали. Когда доложили о Шторице, первым моим желанием было велеть ему сказать, что я не могу его принять…

— И это было бы гораздо лучше, отец, — сказал капитан Гаралан, — потому что у этого человека медный лоб. После столь категоричного отказа неужели он не понимает, что ему в наш дом нельзя больше являться ни под каким предлогом?

— Я боялся, он устроит какой-нибудь скандал…

— Я бы сумел этот скандал прекратить.

— Я это знаю и вот именно поэтому решил пойти на некоторый компромисс, действовать осторожно и умеренно… Во всяком случае, ради спокойствия твоей матери и сестры я и на будущее прошу тебя, Гаралан, быть сдержаннее в случае чего…

Я уже успел узнать капитана Гаралана и заметил, что он очень вспыльчив. Поэтому мне все больше и больше не нравилось, что Вильгельм Шториц вернулся в Рач и даже возобновил свое сватовство.

Доктор Родерих досказал нам подробности визита Шторица. Свидание происходило в этом самом кабинете, Вильгельм Шториц говорил с упрямством и настойчивостью. Доктор Родерих выразил ему свое крайнее изумление, что он решился прийти и возобновить попытку, по поводу которой уже получил самый решительный отказ. Вильгельм Шториц стоял на своем, был раздражен и заявил, что ему нет дела до помолвки мадемуазель Миры с моим братом, что он ее любит и что она должна принадлежать ему или никому.

— Негодяй! Нахал! — вскричал капитан Гаралан. — Он осмелился это сказать. Жаль, меня тут не было, я бы вышвырнул его за дверь.

Я подумал: если эти два человека встретятся, непременно выйдет история, которой так боится доктор Родерих.

— Тогда я встал и сказал, что не желаю больше с ним разговаривать, — продолжал доктор. — Свадьба Миры решена, и через несколько дней она состоится.

— Не бывать этому никогда, — объявил Вильгельм Шториц.

— Милостивый государь, не угодно ли вам выйти вон! — сказал я, указывая ему на дверь. Всякий другой на его месте ушел бы сейчас же. Но он остался. Сбавив тон, он попробовал добиться кротостью того, чего не мог достичь угрозой. Просил хотя бы только отложить свадьбу. Я подошел к камину, чтобы позвонить лакею. Он схватил меня за руку и, забывшись в гневе, стал говорить так громко, что, я думаю, на улице было слышно. К счастью, жена и дочь еще не возвращались. В конце концов Шториц все-таки ушел, но наговорил при этом массу самых нелепых угроз и заявил, что Мире никогда не быть женой Марка. Такие препятствия возникнут, что брак окажется невозможным. Шторицы располагают сверхъестественным могуществом и не замедлят пустить его в ход против дерзкой семьи, которая осмелилась отвергнуть Вильгельма Шторица. Он яростно распахнул дверь кабинета и быстро прошел мимо нескольких больных, дожидавшихся в галерее. Я, по правде сказать, был очень смущен.