Тайна Воланда

галактическое ядро находится в направлении созвездия Стрельца.

«Дорожный знак»? Пройдя «Звездные Врата», Боумен оставляет свое тело, возвращается домой и незримо посещает несколько мест, в числе которых

оказались два хранилища «огромных массивов информации» — библиотека

Ватикана и архивы Кремля.

(Ватиканская библиотека и либерея Ивана Грозного — «не для

хранения, а для действия»?)

Многие признаки свидетельствуют о том, что «Космическая Одиссея»

зашифрована. Взять, к примеру, «чудесную икону шестнадцатого века», о

которой дважды вспоминает врач русского экипажа: это век Ф.Бэкона и

Ивана Грозного. Еще более красноречива «ошибка» Кларка во втором

романе: автор словно забывает, что третий монолит найден на спутнике

Сатурна и помещает его на юпитерианской орбите. В чем же смысл замены?

Это подсказывает глава, в которой дается краткий обзор четырех главных

лун Юпитера, но не упоминается о Галилео Галилее, открывшем их. Глава

называется — «Миры Галилея»!.. (Галилея — земля, в которой жил и

проповедовал Учитель).

Дверь, открытая Дэвидом, ведет к преображению человека в

космическое существо. Но прохождение сквозь стекловидную поверхность

камня скрывает истинный способ межзвездной рокировки — через

собственный Микрокосм. Перед возвращением на Землю герой видит

крохотную галактику: «Казалось, перед глазами в хрустальной пластине —

прекрасная, необычайно точная и подробная модель. Но то была реальность, схваченная во всей своей цельности чувствами, которые стали гораздо

восприимчивей зрения».

Монолит несколько раз сравнивается с могильной плитой. Не намекает

ли Кларк на таинственные свойства овального камня, закрывавшего вход в

Гроб Господень? Сопоставьте это с «Туманностью Андромеды» — с

надгробным камнем «знаменитого поэта очень древних времен» и с

подготовкой к старту человекообразного звездолета: «Из черного зияния

выдвинулась овальная плита такого же серого цвета, как и весь корпус».

Символический склеп? Нельзя не заметить и явный анахронизм: перед

стартом звездолета над космодромом звонят колокола! А вот чем

заканчивается рабочий день Воробьянинова: он встал из-за стола, похожего

на «старую надгробную плиту», — и в этот момент «на соседней желтенькой

с белым колокольне что есть мочи забили в колокола».

Известно, что освобождение христианских святынь было объявлено

целью восьми крестовых походов. Главными из материальных свидетельств

жизни Иисуса считались Гроб Господень, Святой Грааль, Святое Копье, терновый венец, неугасимая лампада, плащаница и «Нерукотворный Спас»

— плат Св. Вероники. (Вероника сняла платок с головы и подала Иисусу, когда Он шел на Голгофу. Иисус вытер им лицо, и на ткани появилось Его

изображение). О ветхозаветных святынях даже не помышляли: Ковчег

Завета, например, пропал из Соломонова храма еще до вавилонского плена.

После взятия Иерусалима в Европу доставили несколько предметов

меньшего ранга — перо Архангела Гавриила, обрывки одежды, щепки от

Святого Креста, сено из Рождественских Яслей и древко копья, пронзившего

сердце Иисуса — но важнейшие предметы Ватикан так и не получил.

Некоторые историки считают, что они были тайно отправлены в

Константинополь — в уплату огромного долга за снабжение крестоносного

войска. Не потому ли четвертый крестовый поход (1199-1204) начался

взятием и разорением византийской столицы?

Робер де Клари — автор хроники «Взятие Константинополя» — пишет о

том, что «Нерукотворный Спас» хранился в одной из церквей. После штурма

он пропал. Каменной плитой завладели венецианцы, но затем она тоже

бесследно исчезла. Между тем, в 1-й Новгородской летописи есть рассказ о

русском очевидце этих событий — Добрыне Ядрейковиче, ставшем

новгородским архиепископом Антонием II. А более поздняя вставка (70-80

годы XIII в.) сообщает, что из Цезарь-града Ядрейкович «привез Гроб

Господень»! Речь могла идти только о «двери» — большом плоском камне, который закрывал вход в могильный грот Иисуса.

На этом след камня теряется и обнаруживается лишь в зашифрованных

книгах «Атона» — вместе с платком Святой Вероники. Гриновская героиня

Тави Тум продает свою шаль после первой встречи с Круксом (второе имя

Друда, в переводе с латыни — крест). Крест и платок. В булгаковской

рукописи 1929 года иностранец подробно рассказывает литераторам о

шелковом платке Св. Вероники, которым она «пыталась утереть лицо

Христу». Это можно счесть еще одной подсказкой (мессир — неузнанный

Мессия). Но она была слишком прозрачной, и в следующей редакции

«фотографический» платок исчез. Взамен появляется платок Фриды, фотокарточка мастера, похороненная под грудой шелковых обрезков и, наконец, эта остроумная экспозиция: «От подоконника на пол лег

зеленоватый платок ночного света, и в нем появился ночной иванушкин

гость, называющий себя мастером».

Вспомните, читатель: что в первую очередь внедряет про-грессор

Румата? «На первом же балу Румата извлек из-за обшлага изящный

кружевной платочек и промакнул им губы. На следующем балу бравые

гвардейцы уже вытирали потные лица большими и малыми кусками материи

разных цветов, с вышивками и монограммами. А через месяц появились