Тайна Воланда

«мгновенный» мяч. Если его обозначить точкой, то его движение во времени

образует линию. Мяч в двухмерном времени (пятимерный мир) можно

изобразить как «плоскость» из бесконечного множества параллельных

линий. Таким образом, пятимерная вселенная должна быть ансамблем

миров-дублетов.

В трех-, четырех— и пятимерной Вселенной вечность невозможна в

принципе: особо несчастливая комбинация причин и следствии может

уничтожить все Мироздание. Вероятность такого исхода исчезающе мала —

на биллионы порядков меньше, чем у монетки — упасть на ребро. Но угроза

существует и растет с каждым днем. Чтобы исключить малейший риск, монетка должна упасть всевозможно — на орла, на решку, на ребро… По

расчетам Бартини, абсолютно устойчивой может считаться только

шестимерная Вселенная: трехмерное пространство в трехмерном времени.

Иначе говоря, каждое тело имеет объем времени — длину (длительность

существования в каждом из миров — число «кадров»), ширину (число

дублетов) и высоту (скорость смены «кадров»). Время — не цирковая

проволока над бездной, а дерево из бесконечно ветвящихся вариантов

будущего.

Дерево как образ Вселенной — символ, пришедший из глубочайшей

древности. Сама история человечества началась в тот момент, когда

праматерь Еву соблазнили яблоком с Древа Познания: «Нет, не умрете — но

станете как боги!..». Яблоко — это тороид, бублик с дыркой, диаметр которой

стремится к нулю. Древо миров ветвится по поверхности этого шестимерного

яблока — достигает экстремума, «падает» в сердцевину и вновь

«поднимается». Было ли у такой Вселенной начало? Будет ли конец? «Мир и

конечен и бесконечен», — утверждал Бартини. На поверхности гиперсферы

Макрокосма может разместиться бесчисленное количество «точек» — миров, подобных нашему.

Одним из парадоксальных следствий шестимерности является новое

представление о размерах физических тел: самые «обширные» объекты —

те, которые имеют больше вариантов. А сколько вариантов может быть у

самой Вселенной? Один-единственный! Наше трехмерное воображение не

способно вообразить это иначе, чем нить, из которой соткан «гобелен»

физического мира.

«Эта уникальная „частица“, находясь одновременно в разных местах, есть наш мир».

В последнем издании повести «Красные самолеты» И.Чутко приводит: «Я

убрал из моих статей о константах одно следствие. Прошу вас, когда вы

сочтете это уместным, сообщить в любой форме, по вашему выбору, что я, Роберто Бартини, пришел к нему математически, не уверен, что не ошибся, поэтому публиковать его не стал. Оно нуждается в проверке, у меня на это

уже не осталось времени. Следствие такое: количество жизни во Вселенной, то есть количество материи, которая в бесконечно отдаленном от нас

прошлом вдруг увидела себя и свое окружение, — тоже величина

постоянная. Мировая константа. Но, понятно, для Вселенной, а не для

отдельной планеты».

13. «ВОЗМОЖНОСТЬ ДРУГОГО МИРА»

Странные видения посещают каждого человека — хотя бы раз в жизни.

Многие оказываются в незнакомой местности и встречаются с существами, похожими на людей. Возвращение к реальности происходит почти

мгновенно, — порождая догадки о таинственной совмещенности нескольких

пространств. Е.Блаватская объясняет это явление так: «Каждый из миров

повинуется своим собственным особым законам и условиям, не имея

непосредственного отношения к нашей сфере. Обитатели их, как уже

сказано, могут без того, чтоб мы это знали и ощущали, проходить через нас и

вокруг нас, как бы сквозь пустое пространство, их жилища и страны

переплетаются с нашими, тем не менее не мешают нашему зрению, ибо мы

еще не обладаем способностью, необходимой, чтобы различать их».

С этим согласен и Достоевский: "Привидения — это, так сказать, клочки

и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их

незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для

порядка. Ну, а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в

организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем

больше болен, тем и «соприкосновений с другим миром больше…».

Но «земной порядок в организме» могут нарушить и муки творчества.

Тогда возникает «подсказка» — обычно во сне. «Ночь приносит совет», —

говорил Наполеон своим маршалам и нередко откладывал до утра

важнейшие решения. Бывало, что он засыпал минут на десять в самый разгар

сражения. Шлиману приснилась Троя, Нильсу Бору — модель атома, Кольриджу — поэма… «Учитесь видеть сны, джентльмены!» — самодовольно

наставлял коллег химик Фридрих Кекуле. Морфей подарил ему формулу

бензола.

«Клочки и отрывки других миров» видел, вероятно, и сам Достоевский.

Или — других времен?.. Иначе невозможно объяснить эти строки из «Братьев

Карамазовых»: «На месте храма Твоего воздвигнется новое здание, воздвигнется вновь страшная Вавилонская башня, и хотя и эта не

достроится, как и прежняя…». Так и случилось: в следующем веке главный

храм России был взорван, а на его месте начали возводить гигантскую

башню Дворца Советов. Строительству помешала война.