Тайна Волшебницы Света (СИ)

Леголас молчал, мучительно не зная, с чего начать разговор, как вымолить у неё прощение за свой неистовый гнев? Как доказать свою любовь? Поверит ли она?

Сейчас в кармане его камзола лежало обручальное кольцо Аэлин, которое она в ярости бросила ему в лицо, и он безумно хотел вернуть его ей, снова надеть на её палец. Но только так, чтобы она не противилась!

Принц тоже наслаждался покоем этого момента. Как же прекрасно просто вдыхать запах её волос, чувствовать волнующее тепло её тела, держать её в своих объятиях! Правда, находиться столь близко и не сметь проявить свои чувства, было сладкой, но жестокой пыткой…

Но он не смеет. Пока… Он причинил ей слишком много боли. Нужно немного подождать.

А сама Аэлин, тем временем, мысленно уже молила его о поцелуе, забыв весь тот бред, что они наговорили друг другу. Если бы только он сейчас произнёс «я люблю тебя», она моментально забыла бы обо всём плохом! Но, увы, принц не обладал способностью к телепатии, в отличие от своего отца!

Лошадь принца вдруг остановилась и Аэлин открыла глаза. Где это они?

— Смотри! — тихо сказал Леголас, склоняясь к её щеке. — Это моё любимое место. Здесь небо совсем близко и можно достать руками до звёзд!

Аэлин увидела, что они остановились на краю крутого обрыва, внизу простиралась долина, скрытая темнотой ночи. А прямо перед ними открывалось бескрайнее небо, усыпанное мириадами сверкающих звёзд, безграничное, как сама Эа… Казалось, стоит раскинуть руки, и можно взлететь высоко, прямо навстречу звездам… Навстречу вечности!

Зрелище настолько завораживало, что у Аэлин перехватило дыхание.

— О, как здесь красиво... — прошептала она, вглядываясь в звездное небо. — Я понимаю, почему это место стало любимым для тебя.

— Смотри! — указал он. — Видишь эти яркие звезды справа? Это –Вильварин, бабочка. Похоже, правда? А вон там, с другой стороны, видишь — три звезды? Это Анаррима, пламенный венец. Эти звезды создала сама Эльберет из росы Телпериона. Мы можем любоваться на её творения так близко!

— Ты так проникновенно рассказываешь! — прошептала Аэлин, прислоняясь к нему. — Хочется слушать всю ночь, до рассвета.

— Я часто приходил сюда ночами… и думал о тебе, глядя на эти звезды… — тихо ответил он. — Я любил мечтать здесь о нашем будущем.

Леголас робко взял её руку и поднес к губам, но вдруг остановился, заметив синяк.

— О, Эру! Прости меня, melamin, прошу тебя… — горестно прошептал он и нежно коснулся губами пострадавшего места. — Я такой болван…

Melamin… он снова назвал её так! Сердце её встрепенулось, не веря своему счастью. Неужели он все- таки любит её?

Его горячие губы доставляли Аэлин столь острое блаженство, что она готова была простить ему что угодно. Она закрыла глаза, утопая в этом чувстве, словно в теплых водах моря.

Леголас аккуратно отвел тяжелую волну её волос в сторону, и прижался губами к маленькой ямке на её шее, его губы были нежны, словно крылья той самой бабочки, о которой он только что рассказывал Аэлин. В ответ с её губ слетел тихий стон , а дыхание её стало прерывистым и частым, распаляя жар в груди.

Руки мужа всё крепче притягивали её к себе, а горячее дыхание обжигало шею, вдруг он осторожно скользнул рукой за лиф её платья, нежно сжимая упругую плоть. Аэлин вздрогнула от смущения.

— Что ты делаешь? — испуганно прошептала она, пытаясь обернуться к нему.

— Тише, melamin… — страстно выдохнул он. — Это лишь ласка, не бойся… Мне так тяжело сдерживать свои желания, когда ты рядом…

Аэлин, наконец, удалось обернуться к нему, и Леголас тут же отчаянно припал к её податливым губам. Так страстно они в последний раз целовались в Лориэне, и Аэлин уже стала забывать вкус его губ. Забывая обо всём на свете, она раскрыла губы навстречу любимому, обвивая руками его шею, запуская пальцы в его золотые волосы.

Всё, что происходило потом, она с трудом могла бы вспомнить. Леголас спешился и спустил её с коня, затем расстелил свой плащ на траве и увлек свою юную супругу на это импровизированное ложе. Они самозабвенно целовались, лежа в объятиях друг друга, забыв о том, что на свете есть другие живые существа, забыв о самом течении времени. Лиф её платья был расстегнут до самой талии, оставляя грудь обнаженной, но она даже не почувствовала холода, ибо горячее дыхание мужа, его жадные поцелуи и теплые руки, не давали ей мерзнуть.

Она никогда прежде не испытывала подобных ощущений! С её губ слетали то судорожные вздохи, то негромкие, нежные стоны, сводящие принца с ума, заставляющие его всё сильнее поддаваться страсти.

Он чувствовал, что Аэлин готова отдаться ему прямо сейчас, и он сам жаждал этого всем своим существом, но здравый смысл безжалостно заявлял, что холодная апрельская ночь в лесу — не лучшее время и место для первой брачной ночи. К тому же, клятвы перед лицом свидетелей их брака ещё не произнесены. Им придётся подождать…

— Любимая, мы должны остановиться! — с трудом переводя дыхание, сказал Леголас.

— Почему? — прошептала она, не понимая, что происходит.