Тайна Волшебницы Света (СИ)

— Я хотела сказать Вам, что Леголас не виновен в том, что произошло в его спальне три дня назад. Я сама подстроила это, я хотела, чтобы Вы сомневались в нём, чтобы Вы подумали, что мы с ним — любовники.

Повисла тишина. Аэлин уже давно догадалась, что записка, которую она получила, была написана именно Тауриэль, так что услышанное не стало для неё новостью.

— Я прекрасно это поняла! — холодно сказала принцесса. — Для чего ты говоришь об этом сейчас? Смакуешь свой триумф?

— Нет, — покачала головой Тауриэль. — Триумфа нет. Он выбрал Вас. Я проиграла и хочу… попросить прощения.

Глаза Аэлин расширились от изумления. Она не ослышалась?

— Да, я хочу попросить прощения, — опустила голову Тауриэль. — Я поддалась гордыне и одиночеству, и сделала неверные выводы. Мне, правда, очень стыдно.

— И ты хочешь, чтобы я в это поверила? — подозрительно спросила принцесса. — Зачем тебе всё это понадобилось вообще? Не слишком ли быстрое раскаяние?

— Скажем так… я послушалась мудрого совета, — уклончиво ответила эллет. — Я взглянула на ситуацию другими глазами и поняла, что мои чувства к Леголасу не были тем, за что я их приняла. Это было чувство собственника, гордыня и эгоизм, но не любовь. Единственный мужчина, который зажег моё сердце, уже давно мертв. Увы, никому не по силам заменить его.

Она говорит о своём гноме? Странно, какая-то слишком быстрая перемена. Аэлин недоверчиво смотрела на Тауриэль, а та стояла, опустив голову, хмуро глядя себе под ноги. Похоже, что её тоска по этому гному была искренней. Но, зачем тогда ей понадобилось разрушать союз Аэлин и Леголаса?

— Леголас всегда был со мной, сколько себя помню… — пробормотала Тауриэль, словно угадав немой вопрос Аэлин. — Я выросла в Эрин Гален, часто крутилась вокруг принца и его воинов. Он учил меня стрелять, ездить верхом, обращаться с мечом и кинжалом. Был, как брат, даже ближе. Я привыкла к тому, что он всегда рядом. Он был свидетелем моих первых успехов, как стража, а после — как капитана. А потом… я почувствовала перемену в его отношении ко мне. Это было так странно… я вовсе этого не хотела, напротив — мне была нужна его дружба, как раньше, без недомолвок и этих необычных взглядов украдкой. Я винила во всём себя, мне было стыдно, что я не могу ответить ему тем же. Но он и не настаивал. А потом… я встретила Кили. И сразу поняла, что вот она — любовь.

Аэлин внимательно слушала её, а слышала…себя! Словно это она сама говорила …о себе и Халдире!

О, Эру! Всё точно также! Тауриэль будто описывала чувства Аэлин, а не свои. Те же угрызения совести от того, что она не могла любить жениха так, как он того хотел, то же смущение и шок от его признания в любви, та же боль потери. Как ни странно, Аэлин понимала стоявшую перед ней Тауриэль, как никто другой.

В ней вдруг шевельнулось сочувствие. Она знала, каково жить с чувством вины.

— Я потеряла Кили и отчаялась, — продолжала эллет. — Мне было так одиноко и пусто! И я совершила глупость, большую глупость. Сейчас я не поступила бы так, но тогда этот поступок казался мне выходом.

— И что ты сделала? — тихо спросила Аэлин, смутно догадываясь о её ответе.

— Я отдалась принцу... — глухо ответила Тауриэль и взглянула в глаза Аэлин. — Это было неправильно, но в то время спасло меня от отчаяния, а поэтому, я не жалею об этом!

Аэлин молчала, пытаясь осознать то, что услышала. Значит, она была права в своих подозрениях? Они были любовниками? Кровь отхлынула от лица принцессы.

— Это было лишь раз. Семьдесят лет назад! — сказала Тауриэль. — Вас тогда ещё не было на свете, и Вы не можете обвинять его в измене. Больше это не повторялось, я клянусь!

— Я не верю! — выкрикнула Аэлин, поспешно вытирая непрошенные слезы, — Я видела тебя в его объятиях!

— Это было подстроено. Я действительно хотела, чтобы Вы увидели это, но я знала, что принц меня оттолкнёт!

— О, да! Я заметила, как он отчаянно защищался, — горестно возразила принцесса. — Это было так очевидно!

— Забудьте об этом! — Тауриэль подошла ближе и вдруг взяла принцессу за руки. — Он любит только Вас! Он страдает. Не отталкивайте его.

Вот от кого Аэлин не ожидала услышать такие слова, так это от Тауриэль. Соперница утешает её! Непостижимо!

Но если уж сомнения закрались в упрямую голову принцессы Лориэна, для их искоренения нужно было нечто большее, чем раскаяние вчерашней соперницы. А вдруг Тауриэль делает это по приказу короля? Трандуил умел «убеждать», а его мнением эллет дорожила уж точно, не говоря уже о приказах.

— Я не верю тебе, — прошептала Аэлин, высвобождая свои руки из рук эллет. — Я думаю, что он всё ещё любит тебя. Недаром он так тебя защищал перед отцом! Это ли не доказательство?

— Это доказывает его дружбу, — заметила дева, — но не любовь. Неужели Вы не видите разницы? Или не хотите видеть?

Да, она не видела. Она очень боялась поверить в то, что сказала Тауриэль. Боялась снова обмануться.