Тайна Волшебницы Света (СИ)

Король помолчал немного, словно обдумывая, что сказать сыну, а затем печально вздохнул. Он никогда не вмешивался в дела сына, ограничиваясь лишь нравоучениями и воспитанием из него настоящего воина и наследника. Но Леголас вырос без матери, он не помнил материнской ласки, а от отца нежности и вовсе не получал, ибо король не хотел вырастить из сына неженку вместо мужчины.

Он не научился любить, прощать, его некому было этому учить. И за это Трандуил чувствовал свою вину. У его наследника не было перед глазами счастливого примера родителей, не у кого было поучиться беззаветно отдавать всего себя, переступать через свою гордыню…

— Послушай меня, сын мой… — тихо сказал король, — Когда ты был ребенком я не рассказывал тебе сказок, это делали няньки и …твоя мать. Но сейчас я тебе хочу напомнить о том, что говорится в этих сказках. Чтобы получить в награду принцессу, воин вначале должен победить дракона!

Леголас с изумлением смотрел на отца — король никогда прежде не говорил с ним таким печальным голосом и не смотрел таким виноватым взглядом. Почему он вдруг решил провести эту аналогию с детскими сказками?

— Что ты хочешь сказать, отец? — глухо спросил он короля. — Что я недостаточно боролся за неё? Что я не заслужил её руки?

— Нет, — покачал головой Владыка. — Я имею ввиду другое: ты должен постараться завоевать её сердце, а для этого нужно набраться терпения. Женщины всегда изводили наши сердца и души, с того дня, как их создал Великий Эру. Если Аэлин тебе не верит — это твоя вина. Значит, ты избрал не тот путь.

— О, я перепробовал все пути! — запальчиво ответил принц. — Но она остаётся глуха ко мне, слышит лишь себя, и устраивает истерики по любому, малейшему поводу.

— Ты выбрал себе в жёны слишком юную деву, — заметил Трандуил, — а значит — имей терпение. Рано или поздно, она повзрослеет. Вам обоим пришлось пережить много несчастий на пути к алтарю, но ты намного старше и мудрее её! Хотя, когда я вижу, как ты себя ведёшь, я склонен усомниться в этом.

- Так что же я должен сделать? — недовольно пробормотал Леголас.

— Почему ты сейчас здесь? — спросил Владыка, не сводя глаз с сына. — Ты должен быть рядом с ней, доказать ей, что она важна для тебя. Если виноват — просить прощения, доказывать, убеждать, настаивать, приводить аргументы своей правоты, а не впадать в ярость. И уж точно не сидеть сложа руки!

— Я уже пытался! — воскликнул принц. — Но это бесполезно.

— Пытался ночью забраться в её шатёр? — усмехнулся Трандуил, иронично выгнув бровь. — Думал, что соблазнить её будет достаточно для полного примирения?

— Откуда тебе известно об этом? — смущенно пробормотал принц.

— Неважно! — отрезал король. — Иногда я вынужден прибегать к не совсем привычным способам узнать правду.

— Отец, я много раз просил тебя не использовать на мне телепатию! — сердито нахмурился принц.

— Я прибегаю к этому крайне редко, тебе известно об этом, — возразил Трандуил. — Кстати, должен тебя огорчить, но твоя супруга тоже обладает этим даром. Так что, будь осторожен не только в словах, но и в помыслах, сын мой.

Час от часу не легче! Леголас вздохнул и поморщился. Уж лучше бы отец промолчал о способностях его жены к осанвэ. Не очень-то приятно осознавать, что все твои мысли могут быть без труда прочитаны женой! Чувствуешь себя, словно в капкане.

 — Иди! — и Владыка кивком головы указал сыну на Аэлин, ехавшую с опущенной головой и печальным лицом. — Неужели ты не видишь, что она ждёт тебя?

Леголас растерялся. Как сейчас приблизиться к ней? Какой найти повод? А вдруг Аэлин приняла решение о расставании? Он всё терзался этими сомнениями и не решался подъехать к жене.

На помощь им обоим неожиданно пришла Грация, лошадь принцессы. Кобыла вдруг захромала, ни с того ни с сего — в копыто попал камешек и натёр большой мозоль. Осмотрев ногу кобылы, конюх заявил, что ехать верхом на ней пока нельзя, необходимо сначала снять подкову и залечить рану.

Аэлин растерялась. Что же теперь делать? Лишние лошади у них имелись, но… если честно, она гораздо больше предпочла бы продолжить путь вместе с мужем. Правда, признаться в этом она не решилась, а потому просто молча смотрела на короля, ожидая его решения.

Трандуил ничего не сказал, лишь молча перевел взгляд на сына, но по его губам скользнула едва заметная самодовольная улыбка. «Вот тебе и выход!» — говорил его взгляд.

Принц мысленно поблагодарил судьбу за такое удачное вмешательство, а кобылу — за такую своевременную травму. Он дал руку жене и посадил её на спину своего коня, легко вскочив в седло позади неё.

Сердце Аэлин, казалось, упало куда-то вниз, в район живота, и билось часто-часто, даже болезненно. Руки дрожали, а щёки заливались румянцем, словно она никогда прежде не касалась его рук, словно не лежала в его объятиях…