Тайна Волшебницы Света (СИ)

Неужели этот голос шептал ей ночью «любимая»? Страх, бившийся где-то в подсознании, вдруг вырвался наружу, заставляя её дыхание участиться. Аэлин нервно сжала чашку руками, немного расплескав её содержимое.

— Я долго думал ночью, — начал Леголас, бросив рассеянный взгляд на водную гладь, — И принял решение расставить всё по местам, Аэлин. Мы с тобой в последнее время только и делаем, что ссоримся, делаем друг другу больно. Я признаю, что я виноват во многом. Моя ревность ослепила меня и заставила наделать уйму глупостей, и я не знаю, чем оправдать своё поведение. Ты имеешь право злиться на меня. Я даже не уверен, что ты сможешь простить меня. Но… я понял, что так дальше нельзя.

Он говорил так, словно прощался с нею… Аэлин застыла, забыв даже дышать. Пауза, повисшая вдруг, показалась ей длиной в вечность.

— Я понял, что мы с тобой совсем не знаем друг друга. Мы встретились и полюбили так внезапно, но узнать тебя я не успел, как и ты меня. Слишком многое стояло между нами — твоя помолвка, война, долг… А теперь, когда мы вместе, наконец, мы никак не можем найти путь к счастью. Поэтому я и подумал — а есть ли он вообще, этот путь? Стоит ли изводить друг друга?

Он снова замолчал, потупив взгляд. По его голосу, глухому и печальному, можно было догадаться о том, чего принцу стоило затеять этот непростой разговор. Аэлин молча ждала его дальнейших слов, будто приговора. Хотя она сама и думала всю ночь о том же, но как же страшно было слушать, как любимый превращает эти мысли в слова!

— Времени до церемонии всё меньше, но у тебя всё ещё есть время отказаться. А поэтому я хочу, чтобы ты хорошо подумала, сможешь ли ты принимать меня таким, какой я есть или нет. Если ты откажешься, я не стану противиться твоему желанию, я обещаю! Я не стану преследовать тебя, уговаривать. Наши дороги просто разойдутся. Может быть, ты сможешь найти своё счастье, а я — своё.

Нет! Он не должен так говорить! Глаза Аэлин предательски наполнились слезами. Она поспешно стерла их со щёк. Она решительно не могла заставить себя воспринимать его слова.

«Удержи его! Любыми средствами!» — кричала её душа. Аэлин уже собралась сделать шаг к нему, как вдруг услышала:

— Подумай, Аэлин. У тебя ещё есть время. Если я нужен тебе, моя рука с тобой. Как и сердце.

Чашка выпала из её рук, гулко ударившись о камни и разлетаясь на осколки. Слёзы, которые она уже не пыталась стереть, застилали глаза. Не раздумывая, она шагнула вперед, протягивая к нему руки.

— Леголас… — прошептала она, но осеклась, не зная, что сказать дальше.

Ей вдруг стали безразличны все их ссоры, она забыла о его подозрениях и ревности, о его необдуманных словах и всём остальном. Всё это стало вдруг неважной мелочью по сравнению с тем, что она может потерять его навсегда. Даже то, что она видела его в объятиях Тауриэль, теперь предстало перед ней совсем в другом свете.

Гордость испарилась мгновенно, не оставив о себе и воспоминания. Почему она такая упрямая? Она должна была выслушать его! Любить — значит доверять, верить словам любимого. А теперь она может потерять свою любовь из-за глупого упрямства! Это было выше её сил…

Впервые в жизни не мучаясь сомнениями, она, всхлипывая, бросилась ему на шею, заливаясь слезами. Страх расстаться с ним навеки заставил Аэлин отчаянно прижаться к мужу.

Леголас всё ещё хмурился. Его руки медленно, словно нехотя, поднялись и осторожно обняли её за талию. Он терпеливо ждал, когда она немного успокоится.

А Аэлин рыдала всё сильнее, не чувствуя в нем вчерашней страсти и теплоты. Он обнимал её, но обнимал также, как это делал его отец, утешая её несколько дней назад.

— Тише, — прошептал Леголас, проведя рукой по её волосам. — Успокойся, прошу тебя! Я вовсе не хотел вызвать столько слёз. Я лишь хочу, чтобы ты хорошо подумала. Ты сделаешь это?

— Я не смогу без тебя! — вдруг пылко выдохнула она, поднимая голову с его плеча и заглядывая ему в глаза.

Леголас осторожно вытер её мокрые щеки ладонью, глядя ей в глаза каким-то обреченным, уставшим взглядом.

— Не плачь! Ты ещё такое дитя, Аэлин… — прошептал он. — Король сейчас начнет задавать вопросы, а мне не хочется что-то объяснять. Идём! Нас уже ждут на завтрак.

И он протянул руку Аэлин, увлекая её за собой к костру, где уже начали рассаживаться воины с мисками похлебки в руках. Трандуил ещё не покинул свой шатер, видимо, решив завтракать там.

Дойдя до костра, муж выпустил её руку и направился к шатру отца. Аэлин беспомощно проводила его глазами.

Подошедшая служанка протянула принцессе миску и Аэлин автоматически приняла её, не сводя при этом глаз с королевского шатра. Присев у костра, она уставилась на огонь, даже не пытаясь притронуться к еде.

Она так и не поняла, что сейчас произошло.

У неё было стойкое ощущение, что её только что бросили. Что она не нужна… Никому, в целом свете.

«Успокойся!» — вдруг холодно приказал ей рассудок. «Если ты продолжишь рыдать и сдашься, ты потеряешь его окончательно!»