Тайна ворона

Если Сихо бралась заботиться о ком-то, она переставала думать о себе. Что бы ей ни делали, она никогда не обижалась, лишь бы другому было хорошо. Одноклассники или старшие ребята – их и друзьями-то не назовешь – заметили эту особенность и стали пользоваться ей, а девочка была не против. Бабушка ломала голову, почему внучка такая уродилась, и вдруг вспомнила рассказ дочери.

Юмико утверждала, что Сихо не почувствовала издевательств, потому что ее обидчики смеялись. Хисано испугалась. У девочки ничего нет внутри. Она послушно принимает на веру то, что ей говорят другие, а своей воли не имеет. Она не пытается своей головой определить, что хорошо, а что плохо. Лишь смотрит на окружающих и, если люди вокруг радуются, безусловно принимает на веру, что происходящее хорошо. Хисано осознала, что слишком далеко зашедшее дружелюбие не добродетель, а болезнь. Если девочку не изменить, когда-нибудь она получит непоправимую травму из-за другого человека. Причем даже не расстроится.

С тех пор бабушка стала учить внучку защищаться, однако Сихо, похоже, просто не понимала, что ей говорят. Хисано удивлялась такой глупости, и все равно внучка была ей милее всего на свете, была самым главным ее сокровищем.

Женщина закрыла лицо руками.

– Я так боялась. Думала, что когда-нибудь Сихо может даже погибнуть ради других. Вот и сбылись мои страхи… Но ведь так нельзя. Я хочу, чтобы она прожила свою собственную жизнь.

Женщина пришла в себя. Танимура и Надзукихико явно чувствовали себя неловко. Догадавшись, что сказала слишком много, Хисано извинилась:

– Ох, простите, не удержалась…

– Ничего.

– Если она жива, я заберу ее, чего бы это ни стоило. Не посмотрю ни на каких богов! – упрямо заявила она.

Танимура совсем смутился.

– Видите ли, ее нежелание возвращаться, возможно, связано не только с ней.

– Что вы имеете в виду?

– Ваша внучка уже обрела нечеловеческие силы, доступные лишь матери Ямагами. Если она уже принадлежит горе, вполне вероятно, что по своей воле девушка уже не сможет вернуться.

Хисано нахмурилась, не вполне понимая сказанное.

– Но ведь она еще школьница!

– Дело не в том, кем она была. Немало примеров, когда люди становились божествами, как император Сутоку или Сугавара-но Митидзанэ…[14] Разве вы не слышали о таком? – Танимура посмотрел на женщину. – Из-за сильной ненависти, незнакомой простым людям, они превращались в мстительных духов онрё. Простой народ боялся, что эти сущности могут навлечь на них бедствия, и начинал поклоняться им. Так злые духи становились богами. Решив служить Ямагами матерью и вернувшись на священную землю, ваша внучка тоже стала частью божества.

Хисано сидела открыв рот.

– Как это могло произойти всего лишь по ее желанию?!

Она никак не могла взять в толк, о чем говорит Танимура. Тот, заметив замешательство женщины, сел на диване поудобнее и принялся подробно разъяснять.

– Вот послушайте. Можно, конечно, просто сказать «по ее желанию», но для нас, нечеловеческих сущностей, важнее всего – духовный настрой, самосознание в каком-то смысле. Я вот, например, раз в год хожу на медосмотр, и мне ни разу там не сказали: «Вы не человек». Даже если меня обследуют до самой последней клеточки на самом высокотехнологичном медицинском оборудовании, вряд ли найдут доказательство моей нечеловеческой природы. Но я тэнгу, – добавил он тихо.

Хисано пристально вгляделась в того, кто сидел перед ней и выглядел как самый обычный человек.

– Я слышал, что тэнгу происходят из Китая. Судя по иероглифам, которыми записывают это слово, – «небеса» и «собака», – там их изображают как собак, бегущих по небу. По одной из версий, поначалу небесными псами называли метеоры с хвостами, с треском рассекающие небо. Но когда образ тэнгу попал в Японию, они превратились в существ под названием карасу-тэнгу, то есть тэнгу-вороны, или краснолицые длинноносые тэнгу. Считается, что так случилось из-за смешения буддийской, синтоистской и синто-буддийской традиций. Да уж, сколько всего должно было произойти, чтобы собака превратилась в такое… В общем, как возникла эта форма, мы можем только предполагать, а точно никто не знает, – шутливо закончил Танимура и пожал плечами. – Поэтому если спросить, кто я такой на самом деле, то я ничем не отличаюсь от человека, как и сказал ранее. Хотя, если нужно, иногда надеваю красную маску с длинным носом.

Он захохотал.

– У нас говорят, что нынешние тэнгу – потомки человеческих детей, которых карасу-тэнгу похитили и воспитали, надеясь сделать их своими предводителями. Так ли это на самом деле, тоже неизвестно. Просто мы в это верим. Да и кто такие эти карасу-тэнгу, которые нас вырастили, тоже никто не знает. Ясно только, что не люди. Сейчас почти все они выбрали жизнь среди людей и выглядят как обычные японцы, только пониже ростом. Если у вас есть знакомые – умные, преуспевающие в коммерции, не очень крупные телом, – возможно, это карасу-тэнгу, скрывающие свою настоящую сущность… Ну, или их потомки, – тихо добавил он и вдруг посерьезнел. – Но тот, кто забыл свой род, больше тэнгу не принадлежит. Вот в чем отличие.