Тайна ворона

Хоть и с трудом, через дырочку она смогла выглянуть наружу. Там в окутанной мраком комнате горела лампа, освещая сидевшего по-турецки мальчика. Точно, это его Сихо встретила на остановке. Как бы ни было трудно осмотреться, вокруг мальчика ей удалось разглядеть много разных угощений. В четырехугольной коробке лежали крупные рисовые колобки моти со сладкой бобовой пастой сверху; в глиняных чашах – большие карпы и толстые фазаны; на полу виднелись, обвязанные соломенной веревкой симэнавой[7], две целые редьки дайкон, а на маленьком столике возвышалась гора непонятных свертков.

На двери за спиной у мальчика было нарисовано что-то похожее на собаку.

– Где я? Что случилось?

– Мы в святилище Рюганумы.

– В святилище? Но почему?

– Тебя принесли сюда для посвящения.

Слово «посвящение» уже звучало в деревне несколько раз. Однако она не обратила на него внимания: решила, что это какое-то местное словечко.

– Подожди. Ты о чем? Что за посвящение?

– Тебя посвятят божеству. Ты что, не слышала о человеческих жертвоприношениях?

– Это в смысле…

– Тебя принесут в жертву.

Внезапно дверь в святилище распахнулась.

– Пора.

Когда она узнала в вошедшем дядю, мальчик уже исчез. Не веря своим глазам, Сихо разглядывала человека в одежде жреца.

– Что вы делаете? Вы ненормальные! – завопила она и забилась, пытаясь вырваться наружу.

Однако дядя, грубо треснув по сундуку, рявкнул:

– Заткнись!

Потом он добавил с досадой:

– Эту роль должна была исполнить твоя мать. Из-за того, что она сбежала, в деревне все пошло наперекосяк. Вполне естественно, если ошибку исправит ее дочь. Посвяти себя Ямагами и не смей сюда возвращаться.

При этих словах в помещение вошли несколько мужчин в белых одеждах попроще, чем у дяди. Их лица были закрыты отрезами ткани. Двое подняли сундук, в котором сидела девушка, и куда-то понесли.

Довольно скоро сундук опустили на землю, и Сихо снова выглянула наружу. Рядом стоял алтарь из некрашеного дерева. К нему приблизились женщины в белом и с плотными вуалями на лицах и разложили подношения. Вокруг алтаря и сундука с девушкой торчали из земли тонкие побеги бамбука. Их оплетала симэнава, с которой свисали защитные зигзагообразные полоски сидэ[8].

Сихо выглянула в дырочку с другой стороны сундука: там тоже собрались жители деревни в одинаковых нарядах. Все они повернулись к алтарю спиной и что-то бормотали.

Дядя с ритуальной дощечкой сяку[9] в руках по-прежнему не отходил от сундука. Он низко поклонился, оперся коленями на расстеленную циновку и пригубил подготовленное для ритуала саке, а затем стал нараспев читать молитву.

Прими, прими.
Прими к себе эту душу.
Перемести, перемести.
Перемести эту душу в себя.

От такого необычного зрелища Сихо потеряла дар речи. В воздухе летали искры от факелов, потрескивало дерево, доносился незнакомый запах горящего масла. В свете огня люди раскачивались в ритме дядиного чтения. Те, кто принес сюда сундук, держались рядом с ним, их белые одежды в темноте казались оранжевыми, а из-за тряпок на лицах они едва ли напоминали людей.

– Смиренно, смиренно говорю, – закончил дядя, и тут вдалеке, будто дождавшись окончания молитвы, раздался какой-то звук.

Звяк, звяк!

Наверное, это был колокольчик. Услышав звон, деревенские разом поднялись.

– Это они!

– Назад, в деревню!

– Скорее, скорее! – зашептались они и стали отходить, все так же спиной к озеру.

Низко поклонившись алтарю, дядя тоже поспешно двинулся за ними.

– Стойте! Куда вы? – закричала Сихо, придя в себя, но никто ей не ответил.

Лишь трещали факелы да пугающе громко надрывался колокольчик.

Дрожа, девушка прильнула к стенке, обращенной в сторону звука – к озеру. С противоположного берега к ней направлялась величественная процессия. Идущие виднелись нечетко, но Сихо поняла, что они, как ни странно, двигаются по поверхности озера. Процессию составляли фигуры в таком же белом облачении, в каком сюда пришли жители деревни, только эти лиц не прятали. Все были одеты одинаково, лишь фигура впереди выглядела гораздо крупнее остальных. Настолько крупнее, что человеку она принадлежать никак не могла. Если исходить из роста сопровождавших, ее высота была метра три.

Когда процессия приблизилась, стало очевидно, чем так необычна фигура, и Сихо затрепетала от ужаса. Она начала лупить в потолок своей тюрьмы, пытаясь выбраться наружу, и сундук задребезжал. Похоже, снаружи крышка была чем-то обвязана, и если постараться, то можно ее открыть.

Девушка билась изо всех сил, намереваясь сбежать до того, как странная группа доберется до нее. Она извернулась и, чуть не плача, колотила и колотила локтем. В какой-то момент Сихо вдруг поняла, что колокольчика больше не слышно, и в тот же миг крышку, которую она никак не могла вытолкнуть изнутри, кто-то легко поднял снаружи.