Тайна воцарения Романовых

В это время турецко-иранская война зашла в тупик. Хафиз Ахмед-паша, кое-как собрав армию, успехов не добился. Но и Аббас увяз во внутренних проблемах. После нескольких поражений он все же сумел в битве при Гюмишлу разгромить Саакадзе, тот бежал в Турцию. Были подавлены восстания курдов и Мехлу-вардапета. Однако ресурсы шаха оказались исчерпаны, он больше был не в состоянии вести активные операции. И крайне нуждался в поддержании дружбы с Россией. Поэтому пошел на чрезвычайный жест доброй воли — преподнес в дар царю Ризу Иисуса Христа. По преданию, эта великая святыня была привезена Св. Ниной в Грузию, где и была захвачена иранцами.

Для Михаила и Филарета приобретение реликвии такого ранга было тоже очень важно — она как бы освящала собой новую династию. В Кремле для принятия ее была построена церковь Ризоположения. Перенесение святыни сопровождалось пышными торжествами на всем пути следования. А день ее прибытия в Москву, 10 июля 1625 г., был объявлен великим праздником, который с тех пор надлежало отмечать ежегодно. И в связи с этими торжествами Михаил Федорович по наущению отца принял титул “Государь Всея Руси”. Что являлось серьезной политической заявкой на будущее — ведь не только территории, утраченные в Смуту, но и Малороссия с Белоруссией тоже считались Русью.

Наконец, на волне вдохновения патриарх организовал и новую кампанию по женитьбе сына. Очередной, уже пятой невестой, стала Евдокия Лукьяновна Стрешнева, дочь мелкого можайского дворянина. Очевидно и выбор осуществился не без влияния Филарета — Стрешнев служил в его окружении. В феврале 1626 г. они обвенчались, и Михаил Федорович обрел семью. Кстати, жил в то время царь довольно непритязательно, без каких-либо излишеств. Добросовестно относился к своим обязанностям, заслушивал доклады руководителей приказов, вел официальные приемы, присутствовал на заседаниях Думы, хотя решения готовили другие. Михаил был очень набожным, строго соблюдал предписания Церкви, ежедневно посещал богослужения и регулярно выезжал на богомолье в различные монастыри.

Но и повеселиться любил в свободное время. При дворе у него был организован свой домашний “театр”, Потешная палата. Сохранились имена царских актеров и музыкантов — бахари (рассказчики) Орефин, Тарасьев, Сапогов и Богдашка, домрачеи Путята, Гаврилка Слепой, Янка, Лукашка, Наум и Петр, гусляры Уезда, Окатьев, Власьев и Немов, “скрыпочники” Иванов, Онашка и “немчин” Арман. Чтобы сын не жил затворником, как было при матери, и получал физическое развитие, Филарет через приближенных приучил его верховой езде, соколиной и псовой охоте. И охотником Михаил стал азартным, среди знати эта забава была вообще очень распространена, а русские борзые еще с XVI в. были известны при дворах зарубежных монархов и очень высоко ценились.

Евдокия по своему характеру хорошо подошла мужу. Она была женщиной настолько тихой и скромной, что смогла ужиться даже с тяжелой натурой свекрови. Марфа постаралась сразу же взять ее под контроль, у них был даже общий духовник, а дела матери и царицы вел один и тот же дьяк. Но конфликтов между ними не возникло ни разу. В государственные дела Евдокия тоже никогда не лезла. Но Михаилу принесла искреннюю любовь, уют и тихое семейное счастье. И Бог благословил их брак. Уже вскоре после свадьбы царица “понесла”, и в 1627 г. родилась дочь Ирина. Которой много лет спустя выпадет стать крестной у своего двоюродного внука, Петра I.

22. ТРУДЫ И РАДОСТИ

Основой внутреннего мира россиян было православие. Быть русским автоматически значило быть православным. А человек другой национальности, принявший православие, воспринимался уже, как “свой”. Когда кабардинский князь Урускан Куденетович в 1624 г. приехал на службу к царю и принял крещение, он стал князем Борисом Куденетовичем Черкасским, впоследствии дослужился до боярина, стал видным военачальником. Вера во многом определяла и стереотипы поведения. Как подметил О.А. Платонов, на Западе с Эпохи Возрождения люди стали ориентироваться сугубо на “сесветное житие”, а на Руси “угождали на будущее житие”. Кампензе писал о русских папе Клименту VII: “Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением; прелюбодеяние, насилие и публичное распутство также весьма редки; противоестественные пороки совершенно неизвестны; а о клятвопреступлени и богохульстве вовсе не слышно. Вообще они глубоко почитают Бога и святых Его и всюду, где только встретят образ Распятого, немедленно падают ниц… В церквях не заметно ничего неблагопристойного или бесчинного, напротив, все, преклонив колена или простершись ниц, молятся с искренним усердием. Отец мой и многие другие почтенные особы, проживавшие некоторое время в Москве, говорили, что московитяне были бы гораздо праведнее нас, если бы не препятствовал тому раскол наших церквей”.