Тайна воцарения Романовых

14 ноября французы овладели Корби. Победу праздновали с величайшим триумфом, “Газетт де Франсе” захлебывалась от восторгов и лести (хотя плохие новости с фронтов вообще замалчивала, и о взятии Корби испанцами молчала 2 месяца). Разоблаченные заговорщицы, королева и де Шеврез, соврали, что в трудной ситуации искали лишь путей к почетному миру. Покаялись и на радостях были прощены. Впрочем, кардинал всегда был снисходителен к дамам, он говорил: “Эти божьи твари довольно странные создания. Кое-кто думает, что они не способны нанести большого вреда, ибо не могут сделать и ничего хорошего, но я не разделяю этого мнения и, по совести, должен признать, что никто не способен лучше содействовать гибели государства, чем они”. Гастон за подачку в 500 тыс. вернулся и помирился с братом (разумеется, опять сдав всех сообщников), договорились и с Суассоном, вернув ему все должности и владения.

Но военная катастрофа, которой едва удалось избежать, финансовые трудности и ширящееся восстание кроканов уже и самого Ришелье подтолкнули к контактам с Мадридом, он выражал готовность к переговорам о мире. Зато испанцев их победы сделали заносчивыми, Оливарес выдвигал слишком высокие требования. И не сошлись. К новой кампании кардиналу удалось восстановить вооруженные силы (при численности армии в 70 тыс. приходилось каждый год добирать 50–60 тыс. солдат, не столько из-за потерь, сколько из-за дезертирства). Французы теперь сами перешли в наступление на севере, взяли Като-Камбрези, Ландреси, Мобеж, Ла Капель.

На итальянском фронте картина получилась обратной. Де Роан сдуру разругался со швейцарцами, и они открыли испанцам альпийские проходы. И умерли два союзника Франции, в Мантуе — герцог Невэр, а в Савойе — Виктор-Амадей. В результате правительницей Мантуи стала вдова Невэра, сторонница Испании. А вдовой герцога Савойского была сестра Людовика XIII Кристина — против которой выступили двоюродные братья ее мужа, Морис и Томас, настроенные происпански. Кристина бежала во Францию, а весь север Италии попал под контроль Мадрида. Зато французы стабилизировали свое внутреннее положение. Король сумел высвободить с фронтов 7 тыс. солдат Ла Валетта и направил против кроканов. Они сошлись с повстанцами у деревни Ла Совета и разгромили, положив 1,5 тыс. Кроканский командующий де ла Мотт после этого согласился на переговоры, но буйные подчиненные объявили его изменником и избрали вожаком некоего Маго. Тогда де ла Мотт со своими сторонниками перешел на сторону короля, и общими усилиями мятежников разбили еще раз. Большинство населения после кроканских грабежей, убийств и насилий встречало победителей с радостью. А у продолжавших партизанить начали сносить дома и отдавать имущество тем, кто помогал подавить мятеж. Кардинал и король распорядились обращаться с провинцией строго, но без лишней жестокости. Казнили лишь предводителей шаек, а остальным объявили амнистию при условии выплаты налогов.

Юг страны усмирили очень вовремя, потому что испанцы намеревались использовать ситуацию и вторглись из Каталонии через Пиренеи. Но теперь их здесь встретили королевские войска и нанесли поражение при Ле-Кате. А потом в тылу у самих испанцев восстала Португалия, требуя независимости. Ее выступление Оливаресу еще удалось подавить, хотя против португальцев пришлось отвлечь часть сил. Что было очень на руку французам. Армия Конде дошла до франко-испанской границы и вместе с эскадрой под командованием архиепископа бордосского Сурди осадила крепость Фуэнтараби. На севере армия Шатильона опять двинулась в Нидерланды, подступила к г. Сент-Омер. А голландский штатгальтер Фридрих Генрих одержал важную победу, овладев крепостью Бреда, захваченной испанцами в начале войны. Мадрид вынужден был предпринимать экстренные меры, отозвал в Нидерланды свои части из Германии. А этим не преминул воспользоваться Бернгардт Саксен-Веймарнский. Начал наступление на Рейне, разгромил имперцев у Рейнфельдена, взяв в плен командующего Верта, захватил Фрибург, Бризон и осадил Брейзах…

И Ришелье опять стал наводить мосты с Оливаресом насчет мира. Но сейчас слишком высокие требования выставлял кардинал, и снова не сошлись. А при дворе Людовика XIII разразился новый скандал. Перехватили очередные письма Анны Австрийской, на этот раз к Карлу I Английскому, где королева убеждала соседа ударить по Франции. Тут уж терпение короля лопнуло, он взбесился и поставил перед супругой выбор — монастырь или тюрьма. Но вмешался Ришелье и отговорил его от крайних мер — дескать, в интересах государства надо соблюдать “семейное согласие”. А королеву кардинал додумался нейтрализовать другим способом. После многих лет супружества она вдруг забеременела. От кого — неизвестно. Хотя Людовик считал, что от него, то есть, его все же уговорили преодолеть неприязнь к женскому полу и совершить соответствующий акт.