Тайна врат Аль-Киира

Все взгляды обратились к Тивии, которая все еще прижималась спиной к стене. Она посмотрела на мужчин с отвращением, потом резко тряхнула головой, однако продолжала молчать. Борос шагнул к ней, держа графин в вытянутых руках. С каждым шагом огонь разгорался все ярче, пока, наконец, не стало казаться, что графин охвачен оранжевым пламенем. Тивия отвела взгляд от светящегося сосуда.

- Нет! - закричала она. - Это какой-то трюк. Кто бы ни подсыпал яд в вино, он должен быть сведущ в чародействе.

- А, стало быть, не только отравитель, но еще и колдун? - сказал Борос почти ласково.

С диким проклятьем Конан прошел через комнату.

- Правду, девушка! Кто заплатил тебе?

Она качнула головой.

- Я против того, чтобы подвергать женщин пыткам, - продолжал он. - Но возможно, Борос найдет какое-нибудь заклинание, которое вырвет у тебя правду.

- Хм. Мне нужно подумать, - проворчал старик. - Да, думаю, что как раз кое-что подходящее имеется. Возраст! Чем больше времени тебе потребуется для того, чтобы рассказать все как было, тем старше ты будешь становиться. Я должен предупредить, что это действует быстро, дитя мое. Я бы на твоем месте сказал бы все сразу, иначе легко может статься, что ты покинешь эту комнату сморщенной старухой.

Глаза Тивии перебегали с ужасного киммерийца на старика, имевшего такую добродушную внешность и тем не менее мучившего ее страшной угрозой.

- Я не знаю его имени, - прошептала она, сжимаясь. - Он был в маске. Он дал мне пятьдесят золотых и порошок. Пятьдесят остальных я должна получить после смерти Тимеона. Больше я сказать не могу.

Всхлипывая, она скользнула на пол.

- Что бы вы со мной ни сделали, я больше ничего не знаю.

- И что нам с ней делать? - спросил Махаон. - Передать ее правосудию?

- Ей отрубят голову за убийство аристократа, - сказал Парус. - Жалко. Она слишком хорошенькая, чтобы умереть, да и прикончить такого болвана, как Тимеон, - это почти не преступление.

- Нам невыгодно отдавать ее судейским крючкотворам, - сказал Конан.

Ему хотелось бы продолжать разговор наедине с Махаоном и Нарусом, но дверь была открыта, и большая часть отряда толкалась в коридоре. Если он сейчас закроет дверь, останется, наверное, не больше дюжины. Он глубоко вздохнул.

- Из-за убийства мы потеряли нанимателя. В обычном случае это означало бы конец Вольного Отряда. - Невнятное бормотание в коридоре стало громче. Он возвысил голос почти до крика. - В обычном случае, я сказал. Но Тимеон поддерживал графа Антимидеса, который рвется унаследовать трон Вальдрика. Возможно, мы сможем поступить на службу к нему, если предадим ему убийцу.

По крайней мере это шанс, подумал он. За одно это Антимидес может присмотреть для них работу.

- Антимидес? - В голосе Махаона звучало сомнение. - Киммериец, говорят, что он - один из немногих аристократов, кто не имеет видов на трон Вальдрика!

Из коридора донеслось согласное гудение.

- Когда Тимеон напивался, он много болтал, - возразил Конан. - Он говорил о хитрости Антимидеса, которая всех обманывает, и о том, что он сам станет одним из могущественнейших людей Офира, когда Антимидес сядет на трон.

- Похоже на то. - Махаон кивнул. - Но возьмет ли нас Антимидес к себе на службу? Если он делает вид, что стоит в стороне от драки за власть, то Вольный Отряд может вызвать подозрение относительно его истинных намерений.

- Он нас возьмет, - сказал Конан с уверенностью большей, чем он испытывал на самом деле. - Или использует нас каким-либо иным способом. В этом я могу поклясться.

И кроме того, подумал он, это единственный выход, который нам остается.

- Это колдовство с постарением, - неожиданно сообразил Нарус. - Мне кажется, довольно странный вид чародейства, даже для таких странных людей, как наш волшебник. Где ты научился этому, Борос?

- Сыр во всем виноват, - ответил Борос, хихикнув. - В молодости я с ума сходил по хорошо выдержанному сыру. И так я изобрел колдовство превращать свежий сыр в старый. Поскольку я транжирил на эти глупости свое время, мой хозяин здорово выдрал меня. Ну, чтобы быть честным до конца, скажу, что сильно сомневаюсь, может ли это колдовство вообще иметь какое-либо влияние на людей.

- Ты обманул меня! - проскрежетала Тивия. - Сын шелудивой суки!

Скрючив пальцы, она набросилась на бородача. Конан схватил ее за руки, но она пыталась добраться до старика, смотревшего недоуменно.

- Я выцарапаю тебе глаза, позорный аферист! Поганое отродье навозного жука! Я тебе с корнем вырву то, чем гордятся кобели! Твоя мать была спившейся потаскухой! Твой отец - вонючий карла!

- Дайте мне веревку, чтобы я мог связать ей руки, - попросил Конан. И кляп, - добавил он, подумав.

Ее брань была настолько грязной и непристойной, что Махаон слушал ее с огромным интересом. Киммериец яростно сверкнул глазами Нарусу, чтобы тот поторопился принести все требуемое. Ему еще только недоставало теперь тащить по улицам упирающуюся и бранящуюся девицу. Нарус вскоре вернулся с полосами ткани. Бормоча себе под нос, Конан связал отчаянно сопротивляющуюся пленницу.

Глава седьмая