Тайна всегда со мной

Я в двух словах рассказала Маргарите о цели своего визита. Она поморщила нос, силясь что-то вспомнить, подтянулась на руках, удобнее устраиваясь на диване, и наконец заговорила:

— Да, получается, что она последнее время постоянно сопровождала труппу в эти командировки.

— Но не в другие города, верно?

— В другие тоже, но не так регулярно, — немного подумав, ответила она.

— Лидия как-то объясняла это?

— Нет, но мы и не спрашивали, — пожала плечами Маргарита.

— Что могло связывать ее с соседним областным центром, как думаете?

— Незадолго до смерти у нее там нашлась сестра. Но они с ней виделись пару раз за все наши выезды, насколько я знаю.

— То есть родственница вряд ли могла быть причиной?

— Кто знает, — засомневалась Маргарита. — Мы не были лучшими подругами, она могла и утаивать что-то.

— Может быть, она встречалась с кем-то, отлучалась во время гастролей?

— В рабочее время нет, если только вечером из гостиницы. Она очень ответственной была, все контролировала, за каждым присматривала.

— Значит, ничего необычного вы не замечали? — уточнила я, а Маргарита задумалась и стала легко постукивать длинным ногтем по гипсовой конструкции на своей ноге.

— Смотря что считать странным, — улыбнулась она наконец.

— Мне интересны любые мелочи, — заверила я.

— Ерунда, конечно, но последнее время труппа действительно зачастила туда с гастролями. Подозреваю, что дело в Петре Владимировиче, он у них в городе главный по культурной части. Шувалов, слышали?

— Я больше по бескультурью, — развела я руками.

— В общем, он всячески нам благоволил и звал чуть ли не каждый месяц. Я не особенно задумывалась об этом, но сейчас, когда вы спрашиваете, поняла, что причина могла быть в Лидии.

— Почему?

— С тех пор как она погибла, мы были там всего один раз. Причем, насколько я знаю, инициатива исходила от нашей администрации.

— Допустим, — согласилась я.

— Знаете, — продолжила Маргарита, глядя куда-то в сторону, — вспоминаю наши первые гастроли: был у них взаимный интерес друг к другу. Уж не знаю, деловой или личный, но они с удовольствием общались, хохотали.

— Вы сказали: первые гастроли?

— Да, потому что сейчас понимаю, что дальше они, наоборот, будто стали друг друга сторониться.

— Но он продолжал приглашать вашу труппу?

— Именно, — задумчиво кивнула Марго.

— Что он за человек, можете рассказать?

— Обычный чиновник, лет пятидесяти-шестидесяти. Обходительный, участливый. Честно говоря, мы больше с другими сотрудниками общались. Свет, музыка, страховки — сами понимаете. А вот администрация и чиновники — это как раз по части Лидии.

— Конечно, — заверила я и кивнула на ногу. — Давно вы в гипсе?

— Пять недель. Надеюсь, снимут дней через десять. Замучилась ужасно.

— Но вы лихо передвигаетесь на одной ноге.

— Я же эквилибристка. Баланс у меня в крови.

— Сорвались?

— Да, неудачно приземлилась. Бывает, — улыбнулась Марго. — Переломы для нас — дело обычное. Хорошо, что на тренировке это случилось. Хоть праздник людям не испортила.

— Все для зрителя?

— Конечно, я выросла в цирке. По-другому не умею.

— Цирковая семья?

— Самая настоящая, оба родителя тоже эквилибристы. Мы долго с совместным номером выступали. Теперь они уже на пенсии.

Я поблагодарила хозяйку за беседу и направилась к выходу. Она ловко поскакала за мной. Я в очередной раз отметила, как она отличается от той Марго, что на афише. Удивительно, что Снежана, сотрудница администрации, больше похожа на артистку цирка, чем потомственная звезда эквилибристики.

— Маргарита, а вы знакомы с цирковой семьей Трегубовых? Может быть, имя Ланселот вам о чем-то говорит? — решилась я задать вопрос, который мучал меня.

— Нет, не вспомню. Они из наших?

— Не знаю, — пожала я плечами, стоя на пороге. — Если придет в голову что-то еще насчет Лидии, звоните.

Дома я долго лежала в кровати, не в силах заснуть. А что, если Маргарита и Ланс когда-то были знакомы? Просто ей он известен совсем под другим именем. Зная моего давнего приятеля, я нисколько бы этому не удивилась. В конце концов, и мне, когда я ребенком пришла в полицию, ничто не мешало назвать любое понравившееся имя.

Возможно также, что мой друг детства самый настоящий цыган и все его рассказы о цирковом детстве — не больше чем выдумка для юных благодарных слушательниц вроде меня. Чем больше я об этом размышляла, тем сильнее мне хотелось докопаться до истины. Однако впереди была видна только черная дыра.

— Знаешь, что такое роса? — задал он вопрос, крепко сжимая мою руку.

— Осадки? — неуверенно произнесла я.

— Роса — это символ бессмертия.

— Как это? — удивилась я.

Он опустился на мокрую траву и потянул меня за собой. Я села рядом и прислонилась спиной к забору. Небо начинало светлеть.

— Девушки умывались розовой росой при свете утренней зари, чтобы обрести красоту, — тихо произнес Ланс.

— То есть ты для этого меня сюда позвал? — обиделась я.

— Ты и так прекрасна. Я хотел встретить с тобой рассвет. Знаешь, что Добрыня Никитич регулярно катался по утренней росе?

— Только не говори, что из росы вся его сила взялась и ты тоже повторяешь этот трюк.