Тайна за семью печалями

– Ах ты, сволота! – ахнул Виктор Савельевич, обнаружив, что дыня по весу не сходится почти в полкило. – Что же делать-то!

Первой мыслью было схватить все покупки и вернуться в магазин. И вытряхнуть все прямо у кассы, и сверить вес и чек. Но, поразмыслив, Виктор Савельевич понял, что ничего доказать не сможет. Кассир скажет, что он эту дыню на базарных рядах рядом с супермаркетом купил и подменил. Шум поднимет. Выставит его аферистом. А он этого не терпел. Ни шума лишнего вокруг себя. Ни обвинений ложных.

Ему хватило за глаза разборок по истории шестилетней давности. Когда старая зэчка привела в сервис девушку с пронзительными черными глазами, выедающими ему всю душу.

Нет, он честный, тихий человек. Он всю жизнь переживает за зло и несправедливость, творящиеся вокруг. Не станет он из-за пятисот граммов поганой дыни себя под удар ставить. Он ее выбросит. Не станет ее есть.

И Виктор Савельевич даже дверцу шкафа приоткрыл, за которой у него ведро мусорное стояло. Остановил его от необдуманных действий требовательный стук в дверь. Так стучал только его сосед, уголовник со стажем, когда бывал сильно пьян.

Он нечасто напивался, нет. Когда к нему друзья приходили или когда у него случались даты – когда он сел и когда откинулся. А поскольку отношение к законодательству у его друзей со взглядами соседа совпадали, то и даты «когда сел и когда откинулся» часто совпадали тоже.

– Чего тебе?

Виктор Савельевич, скорбно поджав губы, наблюдал за соседом, нетвердо стоящим на ногах.

– Водки нет, – опередил он вопрос. – Пива и вина тоже.

– Блин, – выдохнул тот с сожалением.

И тут же вскинул давно нестриженную голову: «Давно был на воле, мог позволить себе такую прическу», – конец цитаты соседа. Так он всегда объяснял свою лохматость.

– А пожрать ничего нету? А то у нас только хлеб остался.

Дыня! Вот и нашлось ей применение. И выкидывать не надо, поскольку выбрасывать еду грех. И доброе дело сотворить оказалось возможно.

– Сейчас, погоди.

Виктор Савельевич вернулся к входной двери быстро. Подержал на раскрытой ладони дыню и сунул ее соседу.

– На.

– Ничего себе подарочек. Щедро. С чего вдруг? – прищурился подозрительно сосед.

– У меня аппетит на нее пропал. Обманули, взвешивая, на полкило, – пожаловался Виктор Савельевич. – Сначала хотел вернуться и поскандалить. Но ты же знаешь, это не про меня.

– Не про тебя, – согласно мотнул головой сосед.

– Потом хотел даже выбросить. Но раз ты еды просишь…

– Я тебе выброшу! Такая закуска! – оскалился сосед, сграбастал дыню и сам за собой закрыл дверь.

Виктор Савельевич привычно задвинул за ним щеколду. Давно установил на дверь, еще когда сосед отсидел очередной срок. Мало ли…

Вернувшись на кухню повеселевшим, он поставил кастрюлю с водой на огонь. Захотелось макарон со сливочным маслом страсть как. Пока ужин готовился, он порезал огурец с помидором и сладким перцем в миску, залил сметаной. Жидковатой оказалась несмотря на обещанную на баночке жирность.

– Врут все. Ну вот все врут! – посетовал он, перемешивая салат.

Откинул в дуршлаг сварившиеся макароны, слегка обдал горячей водой из чайника. Швырнул в кастрюльку кусок масла, перемешал, положил себе в тарелку. И уселся ужинать перед маленьким включенным телевизором на кухне.

Пока ел, все мечтал. Вот скоро у него появится новый телевизор с такими возможностями, что он ни за что не станет тратить свое личное время на рекламу. Будет все смотреть напрямую. И только то, что ему действительно интересно.

Он вымыл посуду. Убрал в кухне, подмел пол. В комнате достал из шкафа легкие трикотажные шорты до колена и растянутую майку. В этом он спал. Надевал после душа. Старенькие вещи, конечно, ветхие. Но рядом не было никого, кто бы мог его высмеять.

– А мне и так нравится, – улыбнулся он себе в зеркало в прихожей, расчесывая влажные после душа волосы.

И тут в дверь снова застучали. Опять сосед. Виктор Савельевич не мог ошибиться. Так молотил только он. И на вид не поставить. Гражданин особенный.

– Ну, чего тебе? – проворчал он, распахивая дверь. – На часы смотрел? Полночь почти.

– «Скорую» вызывай, Витя! – трясся сосед всем телом, комкая на груди несвежую футболку. – Срочно «скорую»!

– А сам что? – продолжил ворчать Виктор Савельевич, но телефон в руки взял и уже набрал номер.

Ему ответили мгновенно. Принялись задавать вопросы: кто, что случилось, какой возраст? А он и ответить ничего толком не мог.

– Сосед говорит, отравились они все, – повторял он за соседом диспетчеру.

– Принимали алкоголь? – уточнила строгая девушка в телефоне.

– Конечно, принимали. И возможно, некачественный.

– В смысле, контрафактный? Поймите, это важно. Врачам надо знать, к чему быть готовым.

– В смысле, возможно, и так. Девушка, пока вы уточняете, там люди блюют и орут, даже мне слышно, – чуток приврал Виктор Савельевич. – Можно побыстрее?

– Сколько человек отравились? – снова пристала она, но заверила, что машина «скорой» уже едет на адрес.

Сосед на ее вопрос показал Виктору Савельевичу три пальца.

– Трое.

– Ждите…

Она оборвала разговор.

– Что пили-то, Гена? – Он глянул на соседа с осуждением.