Тайна за семью печалями

– Тут, забыла тебе рассказать, нарисовался еще один воздыхатель Насти, – громко хрустнула она поджаренным хлебом и забубнила с набитым ртом: – Некто Анатолий Климов. Из соседнего подъезда. Некоторые весьма глазастые пенсионерки утверждают, что Настя нарочно выходила на свой балкон голой, чтобы подразнить его. А еще более любопытные уверяют, что Толик регулярно поднимался на крышу. Зачем?

– Хочешь сказать, он с Настей встречался? – Денис опешил. – На крыше?!

– Не могу знать. Жена Толика Климова покрывает его всячески. Не отрицает, конечно, что Толик таращился на голую Настю, но о блуде будто бы ничего не знает. А трясется при этом так, что пуговицы на халате грохочут.

– А у кого узнать, бывал ли он с ней на крыше или нет? Камер…

– Никаких видеокамер там, конечно же, нет. И в доме напротив тоже нет. Узнавала. Была с разведкой. Есть одна мысль – поговорить с молодежью. Они любят на крыше собираться. Но после несчастья с Настей я никого там не могу застать. Видать, перепугались и то ли разбежались, то ли поменяли место.

Лера отошла в дальний угол под шатром и, доедая хлебец с помидором и сыром, полезла в карман светлых джинсов за зазвонившим телефоном. Разговор ее был непродолжительным и состоял в основном из удивленных междометий. И закончился так же.

– Ну дела! – ахнула она, поворачиваясь к Денису с бледным лицом. – Продолжение последовало, майор.

– Ты о чем?

Он успел выложить на тарелку с решетки весь хлеб. И теперь старательно раскладывал его, чтобы было красиво. Люся всегда на этом делала акцент. Ему захотелось сделать ей приятное. Хотя не факт, что она станет есть мучное. Она продолжала следить за питанием и продолжала сбрасывать вес. Денис это всячески приветствовал, но самому иногда хотелось нарушить запреты. И хлеб, хоть и из цельнозерновой муки, он все же пожарил. И намеревался теперь запить все это дело банкой безалкогольного пива.

– Помнишь, как погибла свекровь Насти?

– Хмурова Нина Николаевна?

– Так точно. Как ты запомнил! – хмыкнула Лера со значением.

– Она была отравлена каким-то продуктом. Кажется, дыней. Оформила доставку из магазина. Ей доставили, но не из магазина. Откуда – так до сих пор и не выяснено.

– Узнавал?

– Неделю назад звонил коллегам из райотдела. Глухо. Опасаются, что дело перекочует в разряд «висяков». Но пожаловались на ее сына, который нанял адвоката, и тот строчит теперь жалобы.

– Коля? Нанял адвоката? Ничего себе! – Лера потянулась ко второму хлебцу. – То ходил такой тюфяк тюфяком, а тут неожиданно бурную деятельность развил. Ко мне с разборками явился. Адвоката нанял. Надо же… А что хочет-то?

– Чтобы активнее велось следствие по факту отравления его матери. Пытается доказать, что ее отравили с подачи его жены Насти. Что кто-то из друзей-приятелей Насти помог ей отправить на тот свет ненавистную свекровь. А потом убили и Настю как лишнего свидетеля. Несет, конечно, мужика. С горя с ума сходит.

Махнув рукой, Денис подошел к холодильнику и вытащил оттуда ледяную банку безалкогольного пива. Не отходя открыл, брызнув пеной, и выпил почти половину.

– Диета – это, конечно, здорово. Но так иногда хочется какой-нибудь вредной дряни. – Он блаженно улыбнулся. – А что ты вдруг разговор завела о Нине Николаевне?

– У нас появились еще жертвы отравления. – Поймав его непонимающий взгляд, Лера уточнила: – Дыней. Тот же самый яд. Двое из трех умерли. Третий мается в реанимации. К покойной Нине Николаевне никакого отношения эта группа лиц не имеет, зато…

Тут Лера изобразила виртуозную игру на барабанах. Попыхтела, посвистела и закончила:

– Та-да-да-там! Эта группа лиц имеет отношение к Виктору Савельевичу – слесарю автосервиса, где шесть лет назад ремонтировал тормоза мой любимый неверный супруг Илья Новиков.

– Погоди, погоди… – Денис замотал головой, пытаясь осмыслить сказанное. – А сам слесарь? Жив?

– Еще как жив. Дает показания в отделении полиции и плачет. Уверяет, что дыню ему в супермаркете подменили.

– Бред какой-то!

Денис вытащил из середины горки самый толстый хлебец, не заботясь, что нарушил стройную красивую картину, выложенную им же.

– У него гости были, что ли? Он их дыней угостил? А сам не ел?

– Гости были, но не у него, а у его соседа Гены – это близкий друг моей соседки Марии Сергеевны. К слову, Гена и навел нас с ней на автосервис, где шесть лет назад…

Она хотела освежить все в его памяти, но он помнил. И про уголовника со стажем, и про его соседа, автослесаря. Валерия об этом рассказывала раз десять.

– Да понял я! – раздраженно перебил ее Денис, запивая пивом хлебец. – Не понял, как дыня к ним попала? Я правильно понял: отравились гости Гены?

– Правильно, – вздохнула Лера с раздражением. – Гена пришел к Виктору Савельевичу за закуской. За их столом все закончилось. А тот как раз хотел дыню выбросить. Но передумал и отдал ее Генке.

– А выбросить зачем хотел? – все еще не понимал Денис.

– Потому что обнаружил, что та дыня, которую он сам лично покупал и за которую заплатил, отличается по весу на полкило от той, которую он принес домой.

– Меньше или больше?