Тайна за семью печатями

Мартин убрал лапу и слабо вильнул хвостом в знак признательности за добрые слова. Но богатырь, оказывается, сказал ещё не всё, что намеревался.

— А ты не мог бы найти, куда увели того метателя ножей? Ты ведь уже знаешь его запах. И пёс ты очень умный, судя по всему. Боюсь, что наши пудельки с такой задачей не справятся. Да и приметные они чересчур… — как с равным говорил с ним человек, а Мартин, выслушивая просьбу, с тоской смотрел по сторонам, понимая, что поиски Альмы придётся отложить — ну не сможет он ответить отказом, ведь действительно, кроме него, никто с такой ответственной задачей не справится (если Мартин и преувеличивал свою значимость, то совсем чуть-чуть и неосознанно; единственное, о чём он жалел в тот момент, так это об отсутствии рядом Брыся — вот кто являлся мастером по составлению планов и разработке спасательных миссий!).

***

Посёлок оказался довольно большим, так что адрес, который следователь Петров получил от поисковиков, очень облегчил задачу и сэкономил путешественникам время. Сухонькая аккуратная старушка, хозяйка бревенчатой избы, местами поросшей мхом, с покосившимся от древности крыльцом и просевшей крышей, приветливо встретила незнакомцев и подтвердила, что это именно она передала кинокамеру и плёнки, обнаруженные ею однажды в сундуке бывшей владелицы дома. О событиях начала войны она, к сожалению, ничего не знала, так как переехала в это село уже спустя почти двадцать лет после её окончания. Свободную к тому времени избу ей выделили для проживания как молодому специалисту (старушка неожиданно подмигнула Саше, который, вероятно, не смог скрыть своего удивления — уж очень странно прозвучали эти слова из уст женщины столь почтенного возраста).

— Я преподавала в местной школе русский язык и литературу, — с улыбкой пояснила она и спохватилась: — Да вы проходите в дом, я вас драниками угощу, как раз нажарила. Мне-то одной не съесть, но как начну готовить, так и остановиться не могу. И котика вашего выпускайте, пусть лапки разомнёт, я ему молочка парного в блюдце налью. Тут у него соперников нет. Cторожа моего — Теребяку — уж схоронила. Хоть и большой был пёс, а до старости вёл себя как дитя малое: что ему в лапы ни попадёт, всё растеребит на мелкие кусочки. А кошка Дуська где-то в поле мышей ловит.

Брысь, терпеливо дожидавшийся в сумке-переноске окончания беседы, с важностью вышел наружу, потянулся, быстро вылакал непривычно сытное молоко и, по-хозяйски запрыгнув на подоконник, уселся там на ветерке, между открытыми оконными створками и накрахмаленными белыми с красной вышивкой занавесками, шелестящими на сквозняке.

— А военная история у села, увы, богатая, — со вздохом продолжала старушка, когда гости насладились вкуснейшими драниками со сметаной, а Саша попросил маму Лину обязательно записать рецепт. — Тут неподалёку и кладбище солдат, погибших в Первую мировую, а в Великую Отечественную нацисты уже в первый месяц уничтожили здесь почти две тысячи евреев… А вы ищете кого-то? Родственников? — тактично понизив голос, спросила хозяйка.

— Да, родственников, — поспешила ответить Лина.

Старушка понимающе покивала головой:

— Бои здесь были тяжёлые… Пограничники, мальчишки совсем, все до одного полегли…

Поблагодарив за рассказ и гостеприимство, путешественники отправились осматривать окрестности. Доехать до реки не получилось: требовались специальные пропуска — граница всё-таки, поэтому пришлось бродить по посёлку, в котором, по словам хозяйки дома, мало что сохранилось с тех давних времён, разве что её собственная изба да пара каменных строений: церковь и здание администрации, да и те долго восстанавливать пришлось…

Брысь, семенивший рядом с Сашей на поводке (по настоянию мамы Лины, опасавшейся, что кот может организовать собственное расследование и убежать в неизвестном направлении), узнал и площадь, и церковь, и каменное здание с высоким крыльцом — он видел их в своём сне…

Краткие комментарии для любознательных

Драники — картофельные оладьи (белор. дранікі, от слова «драць» — то есть тереть, обдирать слоями на тёрке), являются неотъемлемым атрибутом белорусской кухни.

Глава 23. Альма

Ехать в грузовике было непривычно и тряско. Плотная ткань тента почти не пропускала свет, и Альма не отрывала взгляда от не загороженной брезентом полоски у заднего борта. Сквозь неё мелькала укатанная колёсами пыльная грунтовая дорога. Иногда грузовик подпрыгивал на ухабах, и тогда Альма могла видеть бампер следующей за ними машины — колонна шла плотным строем. Руки военного крепко держали её за поводок, словно человек знал, что ослабь он хватку и овчарка тут же рванётся в этот узкий просвет.