Тайна за семью печатями

В принципе, Мартин мог бы с чистой совестью отправляться на поиски Альмы, ведь просьбу циркачей он выполнил, но, видя всех этих несчастных через открывающуюся то и дело дверь, он остался сидеть возле церкви и мучительно соображать, как помочь Людям. Мучительно — потому что он ведь не Брысь, и вообще не кот, это у представителей кошачьего племени голова устроена так, чтобы придумывать хитрые ловушки и обманывать «тварей с интеллектом», а ему — простодушному и честному псу — гораздо привычнее выполнять команды тех, кому он доверяет.

Например, он мог бы сделать подкоп — вопрос: в каком месте?.. Или прогрызть дыру во входной деревянной двери — вопрос: не навредит ли он своими действиями пленникам?.. Вопросов было много, ответов пока — ни одного. Поэтому Мартин принял решение вернуться к цирковым, чтобы познакомиться и посовещаться с их питомцами, вдруг чёрные лохматые коты такие же (ну или почти такие же) умные, как и его друзья. Всё-таки они артисты, научились всяким трюкам, верхом на собаках скачут, а он даже грамотой не овладел. Опять же, цирковые животные были последними, кто видел Альму, и, возможно, знают, куда она подевалась…

***

Котёнок был до того лёгким, что Альма временами даже забывала, что несёт что-то в пасти. В голове её продолжали мелькать картины жестокого боя, убитых и искалеченных Людей и собак, маленькой девочки, в личико которой она так и не решилась взглянуть…

Котёнок запищал, словно вспомнил то же, что и Альма, но потом овчарка поняла, что, задумавшись, слишком сильно сомкнула челюсти. И ещё она поняла, что нужно отдохнуть, иначе ей не хватит сил дойти до посёлка, а потом ещё несколько километров до реки, где они расстались с Мартином.

Она положила котёнка на траву и легла сама. Малыш тут же принялся ползать вокруг неё и настырно тыкаться носом в густую собачью шерсть, норовя пробраться под живот.

— Думаешь, я смогу тебя покормить? — догадалась Альма. — Не выйдет. Терпи, пока не доберёмся до места.

Местом, куда Альма стремилась отнести свою невесомую ношу, был дом той самой пожилой селянки, которая приняла к себе раненого и у которой имелась корова. Уж наверняка этот кроха никого не объест, даже с учётом наступивших трудных времён.

Чёрно-белый котёнок внимательно выслушал свою спасительницу, но не поверил, что в её, таком большом и тёплом, животе не найдётся ни капли молока, а потому какое-то время ещё продолжал искать к нему «проход», однако утомился и уснул. Альма невольно умилилась, глядя на крошечное колечко, в которое превратился малыш, и тоже закрыла глаза, но быстро открыла их вновь, испугавшись, что во сне будет заново переживать страшные события…

— Ах ты мой божачка, на каго ты падобная! I дзе ж ты яго падабрала? (Ах ты боже мой, на кого ты похожа! И где ты его подобрала?) — такими словами встретила её знакомая селянка, и Альма с облегчением положила котёнка на ступеньку крыльца. И тут же почувствовала запах Мартина. Он присутствовал везде: на крыльце, возле дома, в тщательно вылизанной миске. Это было так неожиданно и радостно, что Альма воскликнула вслед за пожилой женщиной: «Ах ты мой божечка!» Конечно, та не поняла собачьего языка, но по счастливому виду овчарки догадалась, что с ней случилось нечто хорошее. Возможно, та радовалась, что наконец избавилась от обузы в виде чёрно-белой крохи. Вот ведь… Собака, израненная, вся в крови, а позаботилась о котёнке… Принесла туда, где он получит шанс выжить…

— Ой, ты ж таксама галодная! (Ой, ты ведь тоже голодная!) — женщина заторопилась в дом, где в прохладных сенях стояла банка с надоенным молоком, а когда вышла снова на крыльцо, то овчарки не было, только жалобно и нетерпеливо мяукающий чёрно-белый комочек.

Альма мчалась по лесной тропинке, угадывая запахи всех её недавних знакомых: и циркачей, и пуделей с котами, но главное — Мартина!

Она буквально ворвалась на поляну, переполошив всех, кто там находился. Потому что все подумали, что их обнаружили и арестуют, как Владимира, и тогда кто его спасёт?..

Даже Мартин в первое мгновение засомневался, его ли это Альма, ведь утром он расстался с красавицей овчаркой, а теперь перед ним стояла измождённая собака, со слипшейся от крови шерстью и надорванным ухом.

Но это было лишь в первое мгновение, а затем он рванулся к ней, и все сразу вспомнили сцену в палатке, где проходило цирковое представление, и узнали обоих виновников тогдашней суматохи. А в овчарке ту самую, которая помогала Юву и Галу тащить раненого, потом принесла им от него «весточку» в виде окровавленной повязки и исчезла так внезапно, что они не успели выразить ей благодарность.

Теперь же все столпились вокруг двух своих неожиданных помощников, а Тамара и Валентина, тихо причитая, стали осматривать и промывать чистой водой раны овчарки. Мартин вдруг вспомнил о том, что у Альмы нет удивительных способностей к восстановлению сил, как у него и оставшихся в будущем котов и Пафнутия… А значит, она рискует гораздо больше него… Они все рискуют гораздо больше него…