Тайна за семью печатями

«Чурбачок» надрывался плачем, но молодая мать по-прежнему не двигалась, словно её ноги вросли в землю или к ним привязали по неподъёмной гире. И Альма решилась на отчаянный поступок — укусила женщину за лодыжку (раньше ей доводилось пускать зубы в ход только против преступников). Резкая боль оказалась действенной: взгляд женщины стал осмысленным, из груди вырвался болезненный вздох, а материнский инстинкт заставил искать укрытие, и она заползла под грузовик. Следом за нею под днище машины забралась Альма. Оттуда они смотрели, как редеет толпа бегущих: под безжалостным огнём люди падали в пшеницу и больше не поднимались… Несколько очередей прошли совсем близко, прочертив борозды в пыльном грунте.

— Прасвятая Багародзіца, выратуй і абарані, — беспрестанно шептала молодая женщина, закрывая младенца своим телом и покрывая его личико поцелуями. — Выратуй і абарані… (Пресвятая богородица, спаси и защити…)

Самолёты улетели только тогда, когда счастливчики скрылись в лесу, а десятки, а то и сотни тех, кто не успел добраться до спасительных зарослей, остались лежать в поле, напитывая землю своей кровью…

Выждав ещё несколько минут, не вернутся ли крылатые убийцы, к шоссе потянулись уцелевшие в страшной бойне: кто-то искал своих родных, кто-то потерянные в суматохе вещи, кто-то помогал раненым или звал на помощь…

Альма и молодая мать выбрались наружу. Недалеко от грузовика лежала убитая осколком лошадь и опрокинутая повозка, вокруг которой валялись выпавшие из неё узлы со скарбом. Женщина, волнуясь, устремила глаза к лесу — путь туда был устлан телами погибших. Почувствовав отчаяние матери, заплакал притихший было младенец. Но подобных сцен вокруг было так много, что их плач потонул в звуках общего горя.

— Прасвятая Багародзіца, дзякуй табе за ласку тваю, за тое, што выратавала маіх дзетак (Пресвятая Богородица, спасибо тебе за милость твою, за то, что сберегла моих деток), — произнесла вдруг женщина, увидев, наконец, тех, о ком молилась.

Бежать навстречу у молодой матери не было сил, к тому же укушенная Альмой лодыжка опухла и болела, хотя женщина и не замечала этой боли. Она опустилась на колени, положила младенца на землю и раскинула руки, чтобы обнять своих сыночков…

Спустя ещё четверть часа около грузовиков собрались все выжившие при авианалёте красноармейцы — сотрудники школы собаководства и те, кто в первых боях отбился от своих частей и оказался на этом шоссе. Потери среди людей и среди собак были ужасающими… Как старший по званию из тех, кто остался в строю, лейтенант распорядился погрузить тяжелораненых в уцелевшие машины и, по возможности, доставить их в госпиталь.

Потом он посмотрел на деда с прижавшимися к нему внучатами и на молодую женщину с грудным младенцем — они в растерянности стояли около своей телеги, ставшей без лошади абсолютно бесполезной.

— Дед, может, вам с ними поехать? Куда вы с тремя-то детьми?..

— Дзякуй, камандзір! Там і без нас цесна. Тут хутар ёсць непадалёк, туды пойдзем (Спасибо, командир! Там и без нас тесно. Тут хутор есть неподалёку, туда пойдём), — покачал головой старик.

— Как знаешь…

Лейтенант повернулся к сослуживцам:

— Товарищи красноармейцы, ввиду особых обстоятельств дальнейшая эвакуация школы не представляется возможной, а потому считаю необходимым занять оборону и прикрывать отход гражданского населения и раненых.

Все взгляды невольно переместились на шоссе: по дороге снова брели измученные люди, кто-то впрягся в повозки вместо убитых лошадей, кто-то тащил на себе и детей, и тяжёлые баулы с вещами…

— Конечно, можно попробовать добраться до наших, пробираясь лесами, но… — лейтенант замолчал, осознавая, что предлагает своим товарищам верную гибель.

— Приказывай, командир! — раздался ему в ответ хор голосов.

— Занимаем позиции по обеим сторонам от шоссе. Используйте воронки от бомб и повреждённые грузовики как укрытия.

Получилось примерно по семьдесят человек и по полсотни собак. Альма, поколебавшись, «выбрала себе» лейтенанта. Не могла она уйти в такой момент, как бы ни переживала за Мартина, Дину и пограничников…

Глава 24. Подвиг

Лина первая обратила внимание на странное поведение Брыся:

— Смотрите, он словно что-то почувствовал.

Кот, натягивая поводок, притащил Сашу в самый центр площади и уселся там, закрыв глаза, словно собрался медитировать. Немногочисленные свидетели из числа жителей и, возможно, туристов посмеивались, глядя, как мальчик пытается уговорить своего питомца сдвинуться с места, а тот и ухом не ведёт. В конце концов Саша сдался и стал молча ждать, когда Брысь «оттает». Сашины родители и Сергей Анатольевич тоже остановились рядом, наблюдая за серьёзным выражением на мордочке кота.

— Наверное, на этой площади происходило что-то важное, связанное с нашими собаками, — шёпотом предположили они.