Тайна заброшенного дома

– Семь лет в балетном классе, приятель! Это тебе не хухры-мухры, – сообщила мне Аманда, после того как вытащила из кармана рацию.

На несколько секунд Аманда замерла, хорошенько осмотрелась и на цыпочках подкралась к сараю. Прижалась к замшелым камням его стены и так, прижимаясь, достигла угла.

– Здесь наши дороги расходятся, напарник. Ты уже не сможешь меня видеть, но я буду описывать всё, что попадётся на глаза. Окей?

– Окей.

Всё это время сердце у меня колотилось, готовясь выпрыгнуть, но теперь, когда Аманда исчезла за углом сарая, решило остановиться.

– Ты по-прежнему тут, напарник? – спросила она.

– По-прежнему.

– Отлично. Я продвигаюсь к деревянной двери. Она огромная и, судя по всему, очень древняя. Вокруг на земле деревянные планки, обрывки плёнки и пластиковых пакетов.

– Упаковка того, что он получил, – сказал я.

Несколько минут тишины, и рация снова заработала.

– Так, я напротив входа. На двери солидный замок. Думаю, наше расследование на этом закончено.

– Не жирно…

– Погоди… – вдруг сказала Аманда.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем она снова заговорила, но мне показалось – целая вечность.

– В стене есть дыра. Она не очень большая и довольно высоко, но, думаю, смогу туда забраться, цепляясь за камни, и пролезть внутрь.

– Прошу, будь как можно осторожнее!

– Говорю же тебе, семь лет в балетном классе. Рацию пока прячу в карман. Свяжемся, когда увижу, что там, в сарае.

И снова для меня настала вечность. Сердце опять забилось быстро-быстро. Не знаю, от того ли, что мы впервые так долго общались с Амандой, или из-за опасности затеянной операции. Думаю, по обеим причинам вместе.

Верещание рации.

– Алло! Было нелегко. Я возле дыры… Она порядочная. Я вполне могу в неё пролезть… Я…

Аманда тяжело дышала.

– Так… Получается. Я… А-а-а-а-а-а-а!

Аманда издала вопль ужаса, и потом я слышал только треск.

– Аманда?! Аманда?!

Молчание. На этот раз я всё время смотрел на часы. Пять минут – ничего. Я паниковал, не зная, что предпринять.

Почему Аманда так закричала? Что напугало её в сарае? Или… кто?!

Я вызывал её снова и снова, но не получал ответа.

* * *

Неприятности всегда сыпятся одна за другой. Меня позвала мама, чтобы я помог ей складывать бельё. Я готов был выпрыгнуть из окна и бежать спасать Аманду, а вместо этого меня заставляли заниматься домашними делами. Эх, вот бы тут оказался Тома!..

Я всё смотрел на сарай, прижав бинокль к стеклу, сердце скакало, как чокнутое, а мама всё звала и звала. Наконец она потеряла терпение и направилась в мою комнату.

Что же делать? Не могу же я взять и выложить ей всё как есть. Если бы не наказание… Ну что за чёртово невезение! Уже завтра всё было бы по-другому. Я же просил Аманду! Но она такая нетерпеливая, а мне так хотелось докопаться до правды…

Мама уже прямо-таки требовала, чтобы я занялся бельём сию секунду, так что я решил на несколько минут отвлечься от Аманды. Быстренько сложу это несчастное бельё и сразу вернусь к себе. Если от моей напарницы не будет никаких новостей, пойду и всё расскажу, всё объясню…

Я думал о своём. Мама сто раз меня переспрашивала, хотела понять, что со мной случилось. Я сильно побледнел и меня реально тошнило. Казалось, в животе туда-сюда перекатывается огромный шар.

Мы закончили с бельём, и я поднялся в свою комнату. Схватил бинокль, бросился к окну. По-прежнему ничего. Никаких изменений.

Одно было хорошо: странный тип не приехал.

Но как там Аманда? Что с ней произошло? Она расшиблась? Ранена? В опасности?

Через четверть часа в полной панике я решил позвонить родителям Аманды.

– Мама! – крикнул я.

Она появилась в одно мгновенье, словно джинн. Я даже вздрогнул.

– Что такое, милый? На тебе лица нет.

– Да ничего… У тебя есть телефон нашей соседки?

Мама одарила меня улыбкой.

– А-а, вот в чём дело! Тебе непременно нужно поговорить с твоей подружкой Амандой?

Я не собирался обсуждать с мамой такие темы.

– Мама! Я тебя спрашиваю, есть ли у тебя номер Шарбонье.

Мама подошла к тумбочке в прихожей, выдвинула ящик и достала небольшой чёрный блокнот.

– Обычно папа записывает сюда телефоны ближайших соседей. Сам знаешь, он такой щепетильный. Вот и Шарбонье!

Мама протянула мне блокнот и ткнула пальцем в номер.

Я был на пределе и едва не вырвал блокнот у неё из рук. Так торопился, набирая номер, что звонок сорвался и пришлось набирать второй раз.

Гудок, второй…

– Алло!

Подошла мать Аманды.

– Мм… э-э… Добрый день… Это… сосед… Оливье. Скажите, Аманда дома?

– Не знаю, вернулась она или нет. Пойду посмотрю. Подожди у телефона.

Сердце чуть не выпрыгивало из груди. Снова потянулась вечность. Я слышал, как мама Аманды звала её, но та не отзывалась.

– Оливье?

– Да, я жду, – ответил я ни жив ни мёртв.

– Аманда не может подойти. Она в ванной. Сказала, зайдёт к тебе через несколько минут.

Если бы я закричал от радости, стены нашего дома задрожали бы. От счастья я едва выговорил «спасибо» и повесил трубку.

Аманда цела, ничто иное не имело для меня значения. Какое же облегчение! Казалось, всё это время я не мог дышать и вот наконец вдохнул полной грудью.