Тайна заброшенного маяка

Надо было отыскать инструкцию или описание машины, а лучше всего выход на маяк. За самой машиной находилось нечто вроде пульта с рычагами и кнопками и, конечно, магической панелью. Если одарённый брезговал достижениями техники, то он всегда оснащал свои артефакты чем-то вроде управляющего контура, который полностью дублировал функции пульта. Там же на столе обнаружились и записи, вот только как их вынести не испортив, я не знала. Окинув взглядом помещение, попыталась найти другой выход. Не верю, что его не предусмотрели.

Стуча зубами от холода, я обходила комнату, ища двери или ещё хоть что-то. Не знаю, зачем задрала голову к потолку, увидев ближе к стене железный, уже давно проржавевший люк, к которому вела обычная металлическая лестница. Но она обрывалась где-то на середине, видимо часть крепления не выдержала и отломилась вместе с прутьями. Подойдя ближе, я нашла её за одним из поваленных стеллажей с книгами по магии. В другой раз я бы восхитилась огромной библиотекой, но не сейчас. Мысли крутились вокруг непростой задачи — как выбраться из той ловушки, в которой оказалась из-за собственного упрямства.

Тогда я совершила ещё один безумный поступок, стала карабкаться по полкам, которые угрожающе скрипели под моим весом. Некоторые приходилось пропускать, они вместе со своим содержимым превратились в труху. За пещерой никто не присматривал, и время медленно уничтожало вещи в ней. Царапая руки, о железные прутья лестницы, я добралась до люка, но какого же было моё разочарование, когда поняла, что чтобы пройти дальше мне нужен ключ. Тот самый глобус, что хранила в тайнике Маргарет Райн. Значит, вход изнутри был, а я просто проглядела его. Быть может он под одним из камней, или еще как-то замаскирован?

Спускаться всегда тяжелее, чем подниматься, и потому упав на пол, я рассадила колени, но боли так таковой не ощутила. Холод давно проник под кожу, и тело было вялым и непослушным. Дальше всё казалось бредом, так как путешествие на поверхность запомнилось мне дикой паникой, и ледяной водой, которая не желала отпускать свою добычу. Благо механоид меня дождался, и втащил в лодку, старательно укутав в мой же пиджак. Меня же трясло так, что я ничего не могла произнести, в то время как Бендер налегал на вёсла.

— Всё будет хорошо, мисс Верлен, — приговаривал он. — Сейчас доберёмся до маяка, и вы согреетесь. Мисс Верлен, вам нельзя спать!

Он нарочно говорил со мной, чтобы я не провалилась в спасительную дрёму. Позже механоид признается, что специально остался ждать, рассудив, что мисс Верлен не тот человек, который покончить с собой таким способом. Я была благодарна за подобную заботу, хоть и понимала, что Бендер выполнял приказ Энджелстоуна.

До маяка механоид донес меня на руках, потом помню теплую бочку с водой, в которую я не желала лезть. После перед глазами стоял Бендер со стаканом теплого виски, которым он насильно поил в меня.

— Лучшее средство, чтобы согреться, мисс Верлен. Помню, в самые холодные дни нам выдавали по порции рома с водой.

Сопротивляться я не могла и потому покорно глотала жидкий огонь, который растекался от желудка по венам. Неудивительно, что уставший организм очень быстро запьянел, но главное, что согрелся. Бендер кудахтал надо мной, как курица-наседка, и даже сварил бульона, но мне так и не удалось его попробовать.

После морского приключения я провела в постели несколько долгих дней. Меня лихорадило, а перед глазами мучительным калейдоскопом проплывали моменты из прошлой жизни. Кажется, я плакала, ругалась, пыталась куда-то сбежать. И неизменно рядом оказывался Бендер, который возвращал меня в постель.

На второй день после моей вылазки в гости заходил Блэкхард, которого привел Виспер, добросовестно доложивший, что мисс Верлен нездорова. Себастиан злился, но ему не удалось вытрясти из механоида причину моей болезни. Бендер был на редкость молчалив и не желал рассказывать о моей выходке.

— Что с ней? — прикладывая холодную ладонь к моему, лбу спросил он.

— Заболела.

— Каким образом? — недовольство выплескивалось из мага в словах. Ещё я заметила, что лорд каждый раз морщится, когда действует левой рукой. Да и сам он был неестественно бледен, будто совсем недавно оправился от тяжёлой раны.

— Инфлюэнца. Осень.

Эти два слова прозвучали так обыденно, что заставило меня улыбнуться потрескивающимися губами. Бендер соврал, чтобы прикрыть мою безумную вылазку. Вот именно поэтому таких механоидов и считают браком, не смотря на все запреты и установки, иногда они способны сами принимать решения, и неизвестно чем выльется подобная самостоятельность для его владельца.

— Где она так ударилась? — не сдавался Блэкхард.

— В бреду упала на пол.

— Я пришлю целителя, — пообещал он, с беспокойством заглядывая мне в глаза.

— Себастиан, мне уже лучше, — остановила я его, боясь, что маг-лекарь с легкостью определить причину моего недуга. — Через пару дней встану на ноги. Лучше скажите, что с вами?