Тайна замка Чимниз

Он наткнулся на мужчину, который стоял на коленях и пытался подняться на ноги. Он был высок, одет в светлое пальто, в очках, с черной бородкой и усами. На вид ему было между тридцатью и сорока, его внешность показалась Энтони довольно респектабельной.

— Что вы здесь делаете? — спросил Энтони. Он был почти уверен, что этот человек не является одним из гостей лорда Катерхэма.

— Прошу прощения, — сказал незнакомец с заметным акцентом и смущенно улыбнулся. — Я хотел попасть в трактир «Веселые крикетисты» и сбился с дороги. Может быть, мсье будет так добр и укажет мне правильный путь?

— Разумеется, — ответил Энтони. — Но вы же не пойдете по воде?

— М-да, — растерянно пробормотал незнакомец.

— Я говорю, — повторил Энтони, со значением глядя на него, — что вы не можете передвигаться по воде. Есть дорога через парк, но здесь — частное владение. Проход запрещен.

— Мне очень жаль, — сказал незнакомец. — Но я совсем не знаю дорогу. Я думал, что здесь я смогу кого-нибудь спросить.

Энтони воздержался от замечания, что стояние на коленях позади лодочного домика — несколько странный способ выяснения правильного пути. Он доброжелательно взял незнакомца за руку.

— Обогните озеро справа, — сказал он, — и дальше идите прямо. Когда вы дойдете до дороги, поверните налево, и она приведет вас в деревню. Так вы сказали, что остановились у «Крикетистов»?

— Да, мсье. Сегодня утром. Премного благодарен вам.

— Не стоит, — ответил Энтони. — Надеюсь, вы не схватите насморк. Напрасно вы стояли на коленях на такой влажной земле. Мне кажется, я слышал, как вы чихнули.

— Да, я чихал, но только один или два раза, — признался незнакомец.

— Вот видите, — продолжал Энтони. — А вы еще пытались сдержаться. Один выдающийся доктор говорил мне, что это крайне опасно. Не помню точно почему, — то ли потому, что в вас что-то там застаивается, то ли потому, что сжимаются артерии, то ли еще что. Во всяком случае, никогда не делайте этого. Всего хорошего.

— Всего доброго. И еще раз спасибо, мсье, что вы указали мне правильную дорогу.

«Уже второй подозрительный иностранец, остановившийся в деревенской гостинице, — пробормотал сам себе Энтони. — И опять я не знаю, кем бы он мог быть. Выглядит как обычный французский путешественник или торговец. Вряд ли он принадлежит к Братству Багровой Руки. Может быть, он представляет какую-нибудь третью партию несчастной Герцословакии. Окно француженки гувернантки — второе от угла. Словно из-под земли появляется неизвестный француз и пытается подслушать разговор, не предназначенный для его ушей. Я готов спорить на свою шляпу, что тут что-то не так».

Размышляя таким образом, Энтони направился к дому. На террасе он встретил лорда Катерхэма, который выглядел очень подавленным, и обоих новоприбывших гостей. Увидев Энтони, лорд немного оживился.

— A-а, это вы, — сказал он. — Позвольте представить вам барона… э-э-э… — он не мог выговорить имени, — и капитана Андраши. А это — мистер Кейд.

Барон с подозрением взглянул на Энтони.

— Мистер Кейд? — недоуменно переспросил он. — Я думал, что зовут вас иначе.

— Барон, прошу вас на пару слов, — сказал Энтони. — И я вам все объясню.

Барон поклонился, и они отошли.

— Я должен просить у вас прощения, — начал Энтони. — Я прибыл в Англию под чужим именем. Вам я представился как мистер Джеймс Макграт. Но вы не можете не признать, что я обманул вас весьма незначительно. Без сомнения, вы читали Шекспира. Помните его замечание о том, что были б розы, а как назвать их — неважно? Это как раз тот самый случай. Вы хотели видеть человека, который владеет мемуарами. Я и есть тот человек. Но как вам хорошо известно, у меня их больше нет. Ловкий трюк. Очень ловкий. Кто это придумал — вы или ваш принц?

— Это была Его Высочества идея. И другому никому он позволить сделать это не хотел.

— Неплохо у него вышло, — одобрительно сказал Энтони. — Мне и в голову не пришло, что он не англичанин.

— Воспитан он как английский джентльмен. Это обычай герцословацкий, — пояснил барон.

— Уверяю вас, никакой профессионал не украл бы их лучше, — сказал Энтони. — Могу я спросить вас, что с ними стало?

— Как джентльмену, я отвечу.

— Вы очень добры, дорогой барон. Меня никогда так часто, как в последние сорок восемь часов, не называли джентльменом.

— Говорю вам я это, я думаю, сожжены они.

— Вы думаете? Значит, вы не уверены?

— Его Высочество держал их у себя. Прочитать он хотел и уничтожить в огне затем.

— Я понимаю, — сказал Энтони. — Это не та литература, на которую хватит и получаса.

— В бумагах моего павшего господина не оказалось их. Значит, сожжены они были.

— Гм-м, — пробурчал Энтони, — странно. — Он помолчал минуту и затем продолжал: — Я расспрашиваю вас, барон, потому что, как вы, может быть, слышали, я сам вовлечен в преступление. И я должен снять с себя подозрения.

— Без сомнения, — подтвердил барон. — Требует того ваша честь.