Тайна замка Роборэй. Виктóр из спецбригады

С этими словами Доротея подозвала Кантэна и что-то приказала ему вполголоса. Кантэн исчез и скоро вернулся, переодевшись в трико акробата. На лодке добрались они до середины реки, Кантэн нырнул и бросил в лодку что-то тяжелое. Доротея быстро подхватила этот предмет и, выходя на берег, отдала Раулю. Это был заржавленный, выпуклый диск не больше чайного блюдечка, похожий на старинные часы. Он был спаян из двух кружков, плохо пригнанных друг к другу, и на одной стороне его было грубо выгравировано слово «Fortuna».

– Жюльетта Азир сказала правду, – объяснила ему Доротея. – Получив ваше письмо с предупреждением об опасности, ваш дедушка бросил футляр с медалью в реку. Лучшего тайника и не придумать. Никто не мог о нем догадаться, но каждый мальчишка мог ее достать, когда придет время.

Радостная и довольная, стала она жонглировать диском и браслетами. Но тут вмешался Монфокон. Важно, как взрослый, напомнил он, что сегодня праздник в Клиссоне и что не мешало бы съездить туда отпраздновать находку. Выдумка Монфокона пришлась всем по душе. Кантэн побежал переодеться, а Рауль – в гараж за автомобилем. Мальчики весело забрались в машину, но Доротея осталась одна на террасе.

– Разве вы остаетесь? – разочарованно спросил Рауль.

Он смутно чувствовал, что дело вышло не случайно: события развивались так стройно и логично, точно их кто-то подстроил. Не понимая планов Доротеи, он, однако, догадывался, что она подготавливает арест Эстрейхера, и боялся оставить ее одну, без помощи и защиты.

– Не расспрашивайте, – остановила его Доротея. – Нас, может быть, подслушивают. Не спорьте, сядьте ближе и слушайте.

И, играя медным диском, рассказала ему вполголоса часть своих планов.

– Недавно я послала прокурору заявление о том, что известный преступник Эстрейхер скрывается в окрестностях вашей усадьбы. Я просила прислать двух агентов, которые должны явиться сегодня в четыре часа в трактир Массон. Сейчас без четверти четыре. Садитесь и поезжайте в Массон.

– А дальше?

– Возьмите агентов и трех слуг, которым вы приказали быть в трактире, и как можно скорее возвращайтесь домой, но – боже сохрани! – не по шоссе, а лесом, по тропинкам. Кантэн покажет вам дорогу, он знает, в чем дело. За стеной парка спрятаны лестницы, чтобы вскарабкаться на стены. Таким образом, вы захватите Эстрейхера и всю его шайку. Они едва ли станут сопротивляться, потому что у вас будут ружья, а у них – револьверы.

– Неужто Эстрейхер рискнет выйти из каменоломен? Может быть, он уже переменил убежище?

– О нет. Медаль у нас в руках. Он заметит, что вы уехали и постарается воспользоваться случаем. Тем более что до срока остается немного времени.

Доротея знала, что на нее готовится нападение, и, готовясь пережить такие жуткие минуты, была совершенно спокойна. У нее хватило даже силы воли показать на старого барона, беспокойно бродившего по двору вместе с верным Голиафом.

– Посмотрите: разве вы не заметили, как нервничает барон. Несмотря на свою болезнь, он смутно чувствует приближение решительного момента.

Рауль топтался на месте, не зная, на что решиться. Он боялся оставить Доротею наедине с Эстрейхером.

– Вы хорошо подготовили встречу, – сказал он наконец. – Полиция и прислуга предупреждены, но как вы могли угадать, что медаль найдется ровно за час до свидания в трактире. Мне кажется, что…

– Не спорьте, друг мой. Знайте, что я никогда не действую на авось. Поезжайте скорее и возвращайтесь к сроку. Иначе дело кончится очень плохо. И помните, что Эстрейхер явится сюда не только за медалью: у него есть другая, не менее лакомая приманка, на которую он давно точит зубы.

– Какая?

– Это я.

Довод подействовал. Рауль молча сел в автомобиль и уехал. Доротея осталась одна.

По ее расчетам, ей предстояло пробыть одной не более четверти часа. Она сидела спиной ко двору, вертя в руках диск, как бы стараясь найти секрет его механизма, а на самом деле настороженно прислушиваясь. Она старалась не пропустить ни шороха, ни звука и вместе с тем тревожно раздумывала, правилен ли ее расчет. То ей казалось, что она действует правильно и наверняка, то снова охватывали сомнения. Да, Эстрейхер должен прийти, – медаль слишком лакомая приманка.

«Нет, – укоряла она себя через мгновение. – Моя хитрость шита белыми нитками, и он никогда не попадется на удочку. Находка медали, отъезд Рауля и детей – все это слишком неправдоподобно. Сижу одна, никуда не прячу драгоценность. Эстрейхер – старая лисица, его таким путем не проведешь».

И снова мысль меняла направление:

«Нет, он придет, сейчас придет. Он уже вышел из берлоги. Конечно, он почует опасность, но не теперь. Он попался на удочку и как загипнотизированный уже не может рассуждать. Его ослепило богатство. Приманка слишком вкусно пахнет… А если он не поддастся на медаль, мы выдвинем другую приманку. Добыча сама идет ему в руки. И эта добыча – я».