Тайна замка Роксфорд-Холл

— Должно быть, это Магнус подделал обе записки. И я чуть было не сделала то, что, как он думал, я обязательно сделаю: спрячусь где-то поблизости. А потом… Миссис Брайант совершенно потеряла голову из-за Магнуса, а он часто ее месмеризировал. Ей даже не нужно было бы читать эту записку, которую нашли у нее в комнате: записка понадобилась, чтобы возложить вину на меня. Он мог просто назначить ей встречу или внушить это предложение во время транса: доктор Риз сказал, как мне кажется, что она шла будто во сне. Так что она вышла на галерею в полночь; если бы я наблюдала за ней из укрытия, я не показалась бы ей, уж ей-то — ни за что. И тут крышка саркофага стала открываться — точно так, как вы увидели в тот вечер. Одного этого хватило бы, чтобы ее убить; а может быть, что-то оттуда еще и выскочило…

— Призрак монаха, — сказала я, вспомнив рассказ Джона Монтегю о каменщике.

— Так переодевался Магнус…

— Но я не понимаю. Зачем он хотел, чтобы там были вы? Вы же могли его выдать…

— Да. Только кто бы мне поверил? К тому времени, как кто-нибудь еще туда пришел бы, Магнус уже успел бы закрыть саркофаг и исчезнуть в туннеле. Помните — он же незадолго до полуночи сказал, что выйдет прогуляться при лунном свете. Так что же вновь пришедшие обнаружили бы там? Мертвую миссис Брайант и — у ее трупа — меня, несущую какой-то бред про призрак монаха. Меня бы увезли в смирительной рубашке, а Магнус играл бы роль горюющего мужа…

Нелл замолкла, глубоко вздохнув.

— Зачем вы вышли за него замуж? — Я не собиралась задавать ей столь дерзкий вопрос и, так как она ответила мне не сразу, пожалела, что не могу взять свои слова обратно: они прозвучали как обвинение.

— Мне думается, — ответила она наконец, — что в тот единственный раз, когда Магнусу удалось меня месмеризировать, он до какой-то степени овладел моим разумом. Как только я пыталась набраться храбрости, чтобы сказать ему, что не выйду за него замуж, в голове у меня возникал целый хор возражений: «Но ведь он такой добрый, такой чуткий, такой умный, такой привлекательный: как же не полюбить такого человека? А что будет с тобой, если ты за него не выйдешь? Ты останешься совершенно одна в этом мире…» И только во время медового месяца, — сказала она, едва заметно передернувшись, — у меня раскрылись глаза. — Нелл немного помолчала, глядя на дышащий покоем горизонт. — Я пыталась убедить себя, — продолжала она, — ведь все равно было уже слишком поздно, — что он женился на мне потому, что ценил мой дар, как он это называл. Видите ли, я считала, что его скептицизм был просто еще одной его маской. Я думала, он на самом деле верит в… сверхъестественные силы… и пытается обуздать их, управлять ими в своих интересах. В действительности же он просто считал самого себя богом.

Нет, — произнесла она, как бы отвечая на чье-то возражение, — я уверена, что его заинтриговали мои «посещения», но думаю, что главным образом его привлекало ко мне то, что я сопротивлялась его колдовскому обаянию: ведь ему дважды не удалось меня месмеризировать. А еще… боюсь, он и правда желал меня. Потому-то и возненавидел меня еще сильнее, когда обнаружил, как он мне отвратителен.

— А что ваши «посещения»? — нерешительно спросила я. — То, что вы описали в дневнике про ваше с Кларой исчезновение, — вы это придумали специально для Магнуса?

— Да, конечно.

— А они когда-нибудь повторялись?

— Нет, — с иронической улыбкой сказала она, — и сокрушительные головные боли, которые их сопровождали, тоже не повторялись. Это падение с лестницы… Я помню, как решила, что в результате падения у меня в мозгу образовался небольшой разрыв, в который стало возможно увидеть промельки запредельного мира — мира, видеть который я никогда не хотела. А потом этот разрыв снова закрылся: я порой думаю, это произошло из-за шока от гибели Эдуарда. Я до конца жизни буду задавать себе вопрос: не надо ли было рассказать ему о том видении, и принял ли бы он это во внимание, если бы я рассказала?

— Как вы думаете, — осмелилась я спросить, еще более нерешительно, — не мог ли Магнус иметь какое-то касательство к гибели Эдуарда?

— Не знаю. Эдуард был достаточно безрассуден, чтобы по собственной воле влезть на этот кабель, но Магнус вполне мог поощрить его намерение… или даже… Я стараюсь не думать об этом.

— Простите меня, — сказала я. — Не следовало задавать вам этот вопрос.

— Нет нужды извиняться, — ответила она. — Он всегда кроется где-то на задворках моего сознания…

— Как же вам удалось уйти из Холла? — спросила я, помолчав некоторое время.

— Почти так, как вы и предположили: я ушла из Холла на следующее утро, на рассвете, надев платье и шляпку Люси. Мне хватило актерских способностей, чтобы убедительно изображать камеристку. Было бы очень опасно отправиться сразу в Йоркшир, так что я заказала себе номер на имя Элен Норткот в Линкольне, в гостинице, где не подается спиртное. Я была все еще там, когда стали приходить газетные сообщения, и я поняла, что все то время, что я планировала свой побег от Магнуса, он примеривал к моей шее петлю палача.