Тайна замка Вержи

– Хочу попрощаться с графиней и Элен. – Николь сама удивилась тому, как правдиво звучит ее ложь. – У меня не будет другой возможности. Прошу тебя, Мари!

Горничная шмыгнула носом и обернулась посмотреть на церковь, но та была скрыта от нее выступом башни.

– Тебя разыскивают за убийство! А ты явилась сюда… В штанах!

Мари всплеснула руками. Больше всего ее возмущала мужская одежда. Можно найти оправдание служанке, убившей осточертевшую хозяйку, но надеть штаны – значит опозорить себя до конца жизни.

– Если бы тебя увидела Бернадетта, она бы приказала тебя выпороть! – сурово заключила горничная.

Николь вздохнула. Ход мыслей Мари всегда было нелегко проследить.

– Бернадетта не должна меня увидеть. Послушай, я ни в чем не виновата, клянусь! Стала бы я приходить сюда, если бы и в самом деле была убийцей?

Мари почесала кончик носа.

– Ладно, так и быть, помогу тебе. А как ты после выберешься?

Николь украдкой выдохнула от облегчения.

– Я что-нибудь придумаю, не беспокойся, – скрывая радость, заверила она. – Спасибо тебе, Мари!

– Потом сочтемся, – буркнула девушка. – Жди здесь, я схожу разведаю, что на самом деле творится на кухне. А то приведу плотников, а там одноглазая…

Николь вынуждена была согласиться. На прощанье она обняла подругу.

– Никуда не уходи отсюда, – предупредила та. – Я скоро вернусь.

Мари растворилась в сумраке. Ее не было долго, и Николь, съежившаяся в комочек под стеной башни, успела замерзнуть. Но она терпеливо ждала, не выходя на площадь.

Когда за углом раздались знакомые шаги, Николь встрепенулась и поднялась. Судя по запаху теплой булки, разносящемуся в воздухе, Мари захватила с собой пару хлебцев и для нее.

– Да благословит тебя господь, – прошептала Николь, тронутая такой заботой. Как-никак, Мари здорово рисковала, помогая ей.

Но вместе с горничной из-за башни появились несколько человек и быстро окружили девочку.

– Вот она, ваша милость! – сказала подошедшая Мари, кивнув на Николь.

Граф Гуго де Вержи выхватил у слуги факел, поднес его близко к девочке и, узнав ее, улыбнулся почти с нежностью.

Ножи у нее отобрали: и тот, который она нашла в доме викария, и принадлежавший матери. Гуго де Вержи так и перекосило, когда он увидел лезвие, хитроумным способом прятавшееся в ручке.

Николь проволокли подвальным коридором северной галереи и втолкнули в комнату без окон, в которой она никогда не была прежде. Низкий потолок с длинным рядом тусклых светильников, шершавый каменный пол, сосновая скамья у стены, стул с высокой спинкой и ремнями, продетыми в отверстия подлокотников… На удивительно изящном столе, казавшемся чужеродным в этой комнате, лежали какие-то свертки. Все это Николь заметила не сразу. В первую очередь взгляд ее упал на выдолбленный в каменном полу длинный желоб, уходивший под небольшим наклоном к стене. Отверстие чернело в ней, похожее на крысиную нору.

Николь как-то сразу поняла, зачем нужен этот желоб. Она не испугалась, но ее словно толкнули кулаком в сердце, коротко и сильно.

Один из слуг маркиза подтащил девочку к стулу, усадил и с ловкостью, выдающей немалый опыт, закрепил ремнями руки и ноги. Прижал ее затылок к подголовнику – и лоб Николь плотно обхватила кожаная лента. Теперь она не могла ни пошевелить руками и ногами, ни даже кивнуть.

Слуга, привязывавший ее, был полноватый немолодой мужчина с добродушным лицом. Николь показалось, он что-то тихонько напевал себе под нос, делая свое дело. Закончив, он вышел, и почти сразу появился маркиз де Мортемар, замер на пороге, озадаченно разглядывая пленницу.

А затем по его губам скользнула та же улыбка, что и у графа. Видит бог, Николь предпочла бы увидеть ненависть на их лицах, чем эту плотоядную нежность.

– Камень, – промурлыкал граф де Вержи, подойдя. – Где?

Николь молчала.

– Если признаешься сразу, то все это… – Гуго обвел рукой предметы на столике, – …окажется лишним.

Николь прикрыла глаза, но ее с силой хлестнули по щеке.

– Грязная девка, смотри на меня, когда с тобой разговаривает граф де Вержи!

«Граф де Вержи, убийца своего брата», – мысленно дополнила девочка. От пощечины, нанесенной маленькой белой ладонью Гуго, расползалась боль.

Николь было бы очень страшно, если б не окутывавший ее плотный кокон безразличия. Голос чувств пробивался сквозь него едва-едва, и куда сильнее страха была горечь от того, как глупо сорвалось все, что она задумала.

– Девочка, послушай, – вступил Мортемар. – Мне нужно от тебя только одно. Камень. Отдай его мне.

Его порозовевшее лицо оказалось близко-близко от Николь.

– Ну же, малышка, – нашептывал маркиз, приблизив губы к ее уху, – ответь, и я отпущу тебя. Мне нужен только он. Ты спрятала камень, я знаю. Скажи, где.

Николь молчала.

– Отвечай! – взревел маркиз, брызжа слюной ей в лицо. Несколько долгих мгновений оглушенной Николь казалось, что он вот-вот вцепится желтыми зубами ей в горло. Но Жан Лоран взял себя в руки.

– Гуго, это бесполезно. Мы впустую тратим время. Позови Дидье.

И, обернувшись к Николь, добавил почти равнодушно: