Тайна замка Вержи

– Камень у меня, и я получу то, к чему давно шел, – спокойно сказал он. – К чему мы шли! Верно, Гуго?

– Да, ваша светлость, – согласился граф.

– Мне даже немного жаль, бедная дурочка, что тебе не суждено увидеть мига моего величия. Впрочем, ты все равно не сумела бы его оценить. Щепка, попавшая в спицы колеса, – что тебе с того, куда несется колесница…

Маркиз снисходительно улыбнулся. Теперь он мог позволить себе и жалость, и снисходительность. Бешенство и злоба – удел проигравших.

Николь посмотрела на него. Затем на бесстрастного Гуго де Вержи.

– И когда же… – она сглотнула, – когда будет следующее схождение?

Мортемар подался к ней, и тяжелое жаркое дыхание овеяло ее висок.

– Завтра.

Девочка долго молчала. Жан Лоран ждал, что она скажет, пока граф де Вержи, поднявшись, не позвал:

– Боюсь, ваша светлость, нам пора.

– Ты прав. – Маркиз перехватил удобнее кинжал с сапфировой рукояткой.

Но Гуго отрицательно качнул головой.

– Простите, ваша светлость, я вынужден просить вас не делать этого. Слишком многие видели, как Птичку схватили. Казнь должна быть публичной. Люди жаждут возмездия за смерть Элен и Алисы. А их страх перед гибелью ведьмы можно успокоить лишь жертвой.

– Так ты хочешь… – нахмурился Мортемар.

– …повесить ее завтра на рассвете. Моя жена и дочь будут отомщены еще до того, как их тела лягут в землю.

– Что ж, справедливо, – признал Жан Лоран и потрепал Николь по щеке. – Мне жаль, что ты умрешь не от моей руки. Но твоя смерть от повешения будет куда мучительнее, и зелье твоей матери вряд ли поможет.

Девочка вскинула на него темные глаза.

– А что вы сделали с той женщиной?

– С какой?

– Со швеей.

Маркиз удивленно пожал плечами:

– Заколол, разумеется.

Он сделал шаг в сторону и добавил, не оборачиваясь:

– Как и всех, что стали свидетелями ее откровения. В конце концов, кому нужны никудышные слуги, которые чересчур много слышали. Верно?

С этими словами он склонился над съежившимся Матье, схватил его за волосы и небрежно чиркнул кинжалом по горлу юноши от уха до уха.

…Когда маркиз и Гуго де Вержи вышли в коридор, Жан Лоран наклонился к графу и доверительно заметил:

– А ведь Дидье был прав, мой друг. Она действительно кричит очень громко.

* * *

К концу второго дня Венсан приступил к торгу с господом. Он решил обращаться сразу к самым высшим силам, миновав промежуточную ступень в лице святого Рохуса. В конце концов, терпение святого не безгранично, а напрямик к богу лекарь взывал всего один раз, да и то довольно давно и безрезультатно.

Конечно, думал Венсан, куда действеннее было бы договариваться с дьяволом. Во всяком случае, многочисленные истории подтверждают, что враг рода человеческого редко отказывает страждущим, в отличие от господа. Но оно и понятно! Кто быстрее выполнит просьбу заказчика: мастер, заламывающий высокую цену, или мастер, работающий не то бесплатно, не то вовсе не пойми как? Вот то-то и оно.

Однако свою душу Венсану было жалко. И не то чтобы особенно ценная была душа, но расставаться с ней не хотелось.

Начал он с малого и попросил у господа легкой смерти. Однако оказалось, что расплачиваться за такую милость Венсану нечем. В самом деле, не обещать же хорошо вести себя в раю!

Тогда он замахнулся на свободу.

– Выпусти меня отсюда, господи, и до конца своей жизни я стану врачевать безвозмездно! Каждому, кто придет ко мне, буду приносить я облегчение, и слава твоя умножится, ибо лечить я буду с именем твоим на устах.

«А в устах у тебя что будет?» – поинтересовался у Бонне невесть откуда взявшийся человек с острой черной бородкой. Он очень напоминал Гуго де Вержи, с той разницей, что если у графа и был хвост, он тщательно его скрывал. А этот гость хвост держал перекинутым через согнутую в локте руку, и кончик его с львиной кисточкой поблескивал, точно маслом намазанный.

– Изыди, – без воодушевления предложил Венсан.

«Непременно. Но все-таки ответь».

– Мне будут приносить еду те, кого я избавлю от болезней.

Дьявол сочувственно рассмеялся.

«Тот, кто пойдет к тебе впервые, ничего не даст, поскольку еще не верит тебе. Тот же, кого ты излечишь, не станет возвращаться, ибо ты ему больше не нужен».

Венсан отмахнулся от него.

– Господи, даруй мне свободу, и я стану делиться своими умениями с учениками! Я всегда работал один, ты знаешь. Но я откажусь от всех прежних привычек, передам свое искусство дальше, и все новые и новые лекари будут врачевать и спасать чад твоих!

«Среди этих спасенных чад будут убийцы, развратники, лжецы, прелюбодеи, грабители, стяжатели, – перечислил дьявол. – Разве ты плохо знаешь людей? Чем они многочисленнее, тем быстрее приумножается творимое ими зло. Пойми, – он усмехнулся, – я-то не против. Но ведь ты пытаешься убедить не меня».

– Господи, дай мне выбраться отсюда, и я никогда не причиню никому зла…

Из угла раздался смех, и Венсан замолчал.

«За что люблю вас, людей, так это за безграничную самонадеянность, – сообщил дьявол, удовлетворенно постукивая хвостом по руке. – Когда бы ты знал, какие из твоих поступков оборачивались злом, а какие приносили добро, то очень удивился бы».