Тайна затонувшего конвоя

— Купались, — скупо отозвался Андрей. — Извини, сосед, не до тебя сейчас.

Печка еще не остыла. Он чиркал спичками, засовывал в нее дрова по самое горло, заставил пацана раздеться до исподнего, посадил у открытой дверцы. Сырую одежду Неверов разложил на конфорках, пристроил туда же чайник.

— Дяденька, мне уже жарко, — пропищал отрок. — Будь человеком.

— Сиди! — приказал Андрей. — И не дай тебе бог хоть раз чихнуть!

— Так вроде нет бога. — Пацан хихикнул.

— Сейчас будет. — Андрей показал мальчугану внушительный кулак.

Отогревались они медленно, пили чай, дрожали. Впрочем, во всем этом присутствовала и положительная сторона. Похмелье с капитана контрразведки как рукой сняло.

— Полчаса еще посиди, — сказал Андрей. — Потом одевайся и вали домой. И чтобы больше так не делали! Так и быть, не скажу мамке, но если еще раз что-то подобное замечу, то не помилую!

— Спасибо, дяденька.

— С мамкой живешь?

— Ага. Она в конторе рыбзавода работает счетоводом. Еще дед есть — это батя ее, но он уже точно из ума выжил.

— Эй, постой-ка! Ты же у нас Родька? Зырянов Родион Емельянович?

— Ну да, я это и есть. — Пацан на всякий случай втянул голову в плечи.

— Так это ты у местной следовательницы проходишь по уголовному делу. — Андрей усмехнулся. — Ты просто герой, Родион Емельянович. Ни дня без приключений. Скажи, на кой ляд ты деда в сортире запер?

— Да козел он старый! — заявил отрок. — Вообще из ума выжил, отца из себя корчит, командует, словно я ему тут в армии! При матери ничего, весь такой шелковый, больной, кряхтит, мол, ревматизм замучил. А стоит ей за порог, так начинает распоряжаться. То ему принеси, туда не ходи. Рядом посадит и заставляет какие-то истории про Гражданскую войну выслушивать. Чуть не так — по затылку! Осточертел он мне. Подкрался я к сортиру и запер его, чтобы из дома смыться, с пацанами погулять.

— А теперь ты фигурант, — заявил Андрей и похлопал смущенного парня по плечу. — Ладно, поспособствую по знакомству, попрошу, чтобы проявили к тебе снисхождение. С этого дня думай головой, а не задницей, когда на приключение потянет. Понимаешь, что, если бы не я, ты бы сейчас мертвый лежал? Вижу по глазам, что понимаешь и вчувствовался. Ладно, парень, одевайся и топай домой. Мамке вечером скажешь, чтобы штанину драную зашила. Не рассказывай ничего.

— Да ладно, эка невидаль, — пробурчал себе под нос мальчишка, натягивая подсохшие тряпки. — С нами постоянно какая-то беда случается. То лодка перевернется, то кирпич по башке прилетит. По старой церкви лазили, в подвал упали, а там привидения, какие-то скелеты. От каких-то дядек с наколками драпали. Теперь вот чуть не утоп.

— Не бурчи! — осадил его Андрей. — Ты на ус мотай, а то точно до совершеннолетия не доживешь. Стоп!.. От каких это дядек с наколками вы драпали?

— Да так. — Паренек смутился. — Слушай, а ты кто вообще такой? Все спрашиваешь.

— Про СМЕРШ слышал? Вот я оттуда.

— Да ну! — Пацаненок опять испугался. — Ври больше. Чем докажешь?

— Я сейчас по шее кому-то докажу, — пообещал ему Андрей и ради смеха сунул под нос мальчишке удостоверение, к счастью, избежавшее купания.

— Ух ты! — Родион даже сел. — Слушайте, дяденька, я, наверное, лучше пойду. Вы же ничего мне не сделаете?

— Давай колись! Выкладывай все как перед прокурором и не бойся ничего. СМЕРШ ребенка не обидит.

— Да шатались мы пару дней назад, — со вздохом начал припоминать Родион. — На закат от поселка. — Он невнятно мотнул подбородком. — Там нет ничего, только скалы да море. Трое нас было — Витька Лопух, Петька Чалый да я. К геологам залезли, так они нас прогнали, мы дальше пошли. Смотрим, из-за острова лодка подплывает, обыкновенная, весельная. В ней четыре хмыря, все страшные, небритые, в фуфайках. Мы сначала думали, рыбаки, потом смотрим, вроде нет, без снастей приплыли. Лодку они на берег затащили и в скалы пошли. Мы на всякий случай спрятались. Мало ли что. Мужики через скалы прошли и к кряжу подались. А Петька Чалый у нас отчаянный, давайте, говорит, проследим, может, поживимся у них. Страшно, но трусом-то никому не хочется выглядеть. Вот и крались мы за ними. Там еще дорога к кряжу подходит. Ее немцы строили, а на самом гребне у них укрепления были. От берега рукой подать, там еще скала висит такая страшная, ее Черный Клык зовут. Эти четверо вверх по тропе пошли. Мы за ними ползем, а самим страшно, аж жуть. Один пистолет достал, потом спрятал. Они к траншее поднялись. Ее немцы в скале прорубили. Тут Витька как скакнет неловко! Камень покатился. Мы аж обмерли, к земле прилипли, чуть не сдохли от страха. Они насторожились, встали. Рожи злющие, носопырки раздуваются!.. Постояли малость да ушли в траншею под скалой. Повезло нам. Мы же не идиоты, правильно? Отползли да как чесанули оттуда!

— Никому об этом не говорили?

— Никому, честное пионерское, вот тебе крест через все пузо!

— А в милицию почему не сообщили?

Родион задумчиво почесал вихрастый затылок и ответил:

— Им скажешь, так они тебя же и приплетут. Да и не наше это дело.