Тайна зеркала

– Удачи, – равнодушно буркнул её брат и закрыл дверцу снаружи.

Костя почувствовал, как дёрнулись плечи девчонки, и только теперь сообразил, что комендант не сказал правды даже сыну.

Шелест расправляющихся пузырников становился всё сильнее, кибитка дёрнулась раз, другой – и плавно качнулась, явно уже оторвавшись от площадки.

Стан оглянулся на маленькое оконце в передней части кабинки, сквозь которое видна была лишь спина коменданта, и разочарованно вздохнул: главный недостаток хотомара – абсолютное неведение пассажиров насчёт происходящего снаружи. Раздувшиеся пузырники плотно закрывали не только крошечные окна, но и многочисленные щели, и даже свежий воздух попадал в кибитку лишь снизу.

Впереди комендант что-то тихо скомандовал дрифону, и возникло ощущение движения.

Из прирождённой любознательности Стан ещё во время первого полёта пытался выяснить все интересующие его подробности, но узнал немного. Аборигены Имрая – того из южных континентов, который располагался на месте Австралии, – ловили в своих горах детёнышей дрифонов и за очень большие деньги продавали уже взрослыми и обученными.

Задачей крылатых обезьян было находить подходящие воздушные потоки и вовремя поворачивать хотомар в нужном направлении. Следить за тем, чтобы путники и багаж прибыли туда, куда им нужно, оставалось обязанностью рулевого.

В свободное время, когда дрифон не тянул хотомар, переводя его в подходящий поток, ему было разрешено отдыхать, сидя прямо на пузырниках.

Летели они долго, почти до рассвета. Прикрывшись стареньким одеялом, больше похожим на тряпку, давно заснула Хо, долго тихонько плакавшая перед сном, мерно похрапывал Юфот.

Дождавшись, пока штатный дрессировщик уснёт, Стан открыл клетку и выпустил малышей. Первым делом осмотрел и смазал зельем, выданным замковым лекарем, заживающую царапину у самого маленького, потом накормил котят получше, попутно стараясь приучить к мисочке. Неизвестно, будет ли в дороге достаточно времени, чтобы кормить с пальца. После этого не удержался и позволил им немного поиграть в любимые игры – ловить его ускользающий палец и прятаться под рубахой.

Ощущение внимательного чужого взгляда возникло ниоткуда, Костя даже дёрнулся и пристальнее вгляделся в лицо Юфота. Нет, дрессировщик крепко спал, приоткрыв во сне рот и вращая глазами под закрытыми веками. Кошмар снится, говорил в таких случаях дед, живший с бабкой в станице, в трёх часах езды от города.

Спала и Хо, отвернувшись носом в уголок. Стан совсем было поверил, что чужой взгляд ему просто померещился, но тут разыгравшийся котёнок чуть сильнее обычного царапнул его руку. Парень сначала даже боли не почувствовал, но царапинка мгновенно набухла алыми капельками. А мангурёнок, словно осознав свою вину, сжался, припал к полу и даже глазки прикрыл.

Острая жалость кольнула сердце: неужели котёнок решил, что его будут наказывать?

– Эй, малыш! – с ласковой укоризной шепнул Стан, прижимая кроху к груди. – Ну чего ты так сжался? Меня испугался? Да с чего ты взял, будто я могу тебя обидеть? Иди сюда, маленький, не бойся. Я же понимаю, ты не нарочно, просто коготки такие острые. Нужно будет найти вам какую-нибудь деревяшку, чтоб точили.

Котёнок, осмелев, приоткрыл глазки, прильнул совсем как домашний, потом лизнул подсыхающую царапинку.

– А вот это ты зря… – вздохнул Стан. – Не нужно привыкать к крови. Я потом ранку зельем смажу.

Он поиграл с малышами ещё немного, а когда заметил, что они пытаются пристроиться рядом с ним спать, с сожалением отправил в клетку.

– Там тепло и мягко, – по привычке объяснял он питомцам, стараясь говорить шёпотом, – и я за вас спокоен. А то ещё напугаете кого-нибудь… потом придётся извиняться… ну их.

Ощущение чужого пристального взгляда снова полоснуло по коже, словно холодной сталью. Костя резко поднял глаза и столкнулся с немигающим, изучающим взглядом, устремлённым на него из большой клетки.

Миндалевидные золотистые глаза с поперечными, непроницаемо-черными зрачками смотрели так странно, одновременно печально и задумчиво, что Костя не выдержал.

– Не рви душу, – прошептал виновато, – тебе я ничем не могу помочь.

Золотистые глаза посмотрели ещё с полминуты, мигнули и исчезли, а Костя, стряхнув непонятное напряжение, решил смазать царапину. Полез в мешок за выданной лекарем керамической бутылочкой и замер, рассмотрев собственные руки. Ранка исчезла. Он сначала не поверил глазам, закатал рукава повыше, осмотрел руки так тщательно, как никогда не разглядывал, и понял, что чудеса иногда случаются.