Тайна «Железной дамы»

Иноземцев нечасто спускался туда, только если необходимо устранить неполадки в работе генератора, сменить коллектор или щетки. Крышка люка всегда открывалась с трудом, но сейчас отошла от пола на удивление легко, не понадобилось ни лома, ни чьей-либо чужой помощи. Иноземцев зажег лампу, сошел вниз. Неясный свет керосинового язычка, чуть подрагивая, плавал по стенам, клеткам, осветил металлические детали динамо-машины – та приглушенно тарахтела в углу. Иван Несторович осветил пол. И на тебе – дорожка из следов на толстом слое пыли, протоптанная от стремянки к одной из клеток. Зазоры между клетками были не более пяди, а у самой стены, аккурат куда следы приводили, две клетки оказались раздвинутыми в разные стороны и открывали взору еще один люк шириной в аршин, даже меньше. Кольцо в люке целиком проваливалось в небольшую лунку и полностью исчезало из поля зрения. С чрезвычайной легкостью Иноземцев приподнял его – видно, что пользовались лазом не раз. Пахнуло сыростью, затхлостью и пылью – все оттенки и ноты ароматов древности в одном флаконе. Тут откуда-то сверху донесся тревожный лай грифона. Пес остановился у первого люка в полу, спуститься не мог – перекладины стремянки для собаки оказались узкими. Он возбужденно скакал над головой Иноземцева, скуля и потявкивая.

Доктор погрозил псу пальцем и устремил свет фонаря к уходившей во тьму лестнице, но уже не стремянке и даже не деревянной. Лестница был добротной, каменной. Поразмыслив с мгновение, Иван Несторович полез все же вниз и, насчитав ровно тридцать одну ступень, остановился, замер. Какой глубокий подвал! Своды поражали размерами. Огромные арки, какие бывают в многовековых романских храмах, уползали, точно лапы гигантских пауков, во все стороны. Пространство делилось массивными стойками на множество квадратов, кое-где стены были возведены из крупных каменных глыб, где-то зияли черные дыры – конца этого лабиринта с лестницы не разглядеть. Спускаясь дальше – оставалось немного, – Иноземцев наступил на что-то, и раздался хруст. Оказалось, сложенный в сверток лист бумаги – очень плотной, почти как картон, такую применяют для чертежей.

Развернул.

«Идите по моим следами» – гласила записка. И подпись: «Ариадна».

«Ариадна», – фыркнул Иноземцев. Опять Ульяна задумала в кошки-мышки сыграть. Но двинулся дальше, продолжая освещать пол подвала и изучать его. Хм, и вправду пыль дорожками была вытоптана. И дорожки сии змейкой вились то туда, то сюда, будто нарочно вытоптали, – видимо, мадемуазель Боникхаузен не раз являлась, чтобы исследовать эти места. Не побоялась ведь! И откуда, интересно, она пришла, как узнала, что такие катакомбы под улицей прячутся? Может, планы раздобыла городские, может, со своим упрямством сама догадалась?

– Эх, была не была! – вздохнул доктор, опуская записку в карман.

И пошел. То пол освещает, то стены. Каменная кладка местами сильно почернела. Приблизился к одной из стен, потер пальцем – не похоже на aspergilius niger, как будто пожаром все выжжено. Сколько, поди, экземпляров можно новых здесь раздобыть, подумалось вдруг с азартом. Иван Несторович жадно потянул воздух носом – заплесневелый, но дышать можно, видать, имелась все ж система воздуховодов.

Миновал несколько сводов, остановился, глаза закрыл, стал подсчитывать, в воздухе чертя пальцем.

– Значит, где я? Улица Медников так идет, Сен-Дени эдак, рынок в той стороне. Если расчет верен, минут через десять ходьбы на северо-запад будет какой-нибудь выход. Помнится, говорила Ульянка, что он на складах рынка.

Двинулся дальше, зорко следя за рисунком на пыльном полу.

Своды, своды, своды – однообразие стало настораживать. Как долго будет тянуться подвал под его лабораторией? Уж точно улицу Медников прошел, а следы по-прежнему все вились таинственным манящим орнаментом. Вскоре потолок стал сужаться, потянуло сыростью. Лампу нести стало совсем неудобно – она нагрелась, пальцы затекли. Наконец сводчатые перекаты потолка выпрямились в прямую линию, а пространство сузилось до простого, но еще более-менее просторного коридора, а через каждую сажень, то есть пару метров, он симметрично ответвлялся направо и налево. Коварные следы вели за все повороты – ух, Ульяна, везде натоптала, непоседа этакая. Завернув в одно из ответвлений, Иноземцев обнаружил там точно такую же планировку. Сделал еще один поворот, опять одноликая картина – прямо лабиринт Фавна.

Но, разглядывая повороты, он, конечно же, забыл следить за дорожкой на полу. Посветил вниз – девственно-ровная поверхность пыли. Куда теперь? Направо, налево, прямо?

Так, без паники.

Закрыл глаза, стал подсчитывать – шел прямо, потом два раза налево свернул, стало быть, надо столько же направо. Да, именно. Шагнул мимо двух простенков, повернул, дошел до поворота, посветил – никакой дорожки.

Опять замер, закрыл глаза.