Тайна «Железной дамы»

– Вчера кто-то оставил ее с носом. Как я могу доверить жизнь человека, ставшего близким, людям, которые профукали миллион франков за полминуты. Да и… Рейнах не дурак. Посудите сами, как он сможет сохранить в тайне похищение внука делового партнера, если отпустит его живым? Он уничтожит его. Замурует в стенах парижских катакомб, беднягу никогда не отыщут, а во всем этом одна я виновата. Я внушила ему эти глупые революционные мысли, я придумала связаться с Леже и подорвать магазин на Риволи.

Таким пронзительным тоном это было произнесено, с таким надрывом, болью и отчаянием, что у Иноземцева рассеялись всякие сомнения в правдивости ее слов и непременной причастности лысоватого господина с бородкой к череде означенных преступлений.

– Что нужно сделать? – твердо произнес он. – Инструктируйте.

Медленно Ульяна подошла к доктору и, обняв его руку, прильнула щекой к плечу.

– Выходит, что опять вы вынуждены рисковать из-за меня свободой. Если вас арестуют, не прощу себе.

Долго она вздыхала, поглаживая его рукав, а потом вдруг резко отпустила и выпалила:

– Мы пойдем вместе.

Иноземцев и опомниться не успел, как девушка уже была у двери.

– Я опаздываю, – произнесла она, взглянув на маленькие наручные часики. – Через четверть часа нужно быть на вокзале Сен-Лазар. Месье Гюстав хочет проводить свою племянницу. Увидимся вечером. Я сама вас найду.

И скользнула на крыльцо. Вслед за ней помчался грифон, все это время он топтался у порога и ждал, когда кто-нибудь обратит на него внимание.

– Трогай! – донеслось с окна, а следом цокот копыт и кряхтение отъезжающего экипажа. Иноземцев во власти смятения присел на кушетку.

Он вздрогнул, когда дверь туалетной комнаты внезапно распахнулась, громко хлопнув о косяк. Вышел Делин. Исправник метал молнии, неистово пронесся по комнате и, не зная, что сказать, молча показал доктору кулак. На что Иван Несторович столь же безмолвно пожал плечами.

– Вы идиот! – наконец обрел дар речи Кирилл Маркович. – Она вас подставить хочет, разве это не ясно, как сегодняшний полдень.

– Нет, на этот раз она совсем… другая, – прошептал Иноземцев.

– Другая, – передразнил его Делин. – Она всегда то одна, то другая, а вы вчера были, сегодня и завтра останетесь идиотом. Этот спектакль мастерски разыгран, чтобы затащить незадачливого простачка в дом, который, видимо, она намерена элементарно ограбить. Дабы перед отъездом в Техас собрать куш посолиднее, нежели жалкий миллион франков. Его она, поди, весь на наряды спустила. Видали, экипаж был набит обновками.

– Нет!

– Что нет? Что вы заладили: нет да нет? Хотите пари? Я иду сегодня с вами! Скажете ей об этом. Поглядим на ее удивленное личико. Вот увидите, месье доктор, она тотчас откажется от нашей помощи.

– А если не откажется?

– Тогда она о себе слишком высокого мнения. Нас обоих ей не потянуть. Вы-то ладно, уши развесили, в рот ей глядите. Но меня уж не провести, не-ет. Пойдем втроем и поглядим, кто кого.

– А что, если и вправду барон этот и есть «Доброжелатель» из газеты? Вы исключаете эту вероятность?

Кирилл Маркович нахмурился и, сделав еще один круг по комнате, недовольно пробурчал:

– Нет, не исключаю. В этой жизни ничего нельзя исключать.

Потом он сел рядом с доктором на кушетку и после продолжительной паузы добавил:

– У Рачковского в Сюрте много осведомителей, а также и русских филеров полно. Я, думаете, все это время без дела сидел? Нет, Кирилл Маркович без дела не сидел, навел кое-какие справки об этом человеке. Барон Жак Рейнах… Дело в том, что этот немец и вправду нечист на руку.

Пораженный услышанным, Иноземцев поднял на Делина глаза.

– И? – едва ли не взмолился он.

– Он давно спонсирует панамскую кампанию из своих личных сбережений, но… Но, оказывается, на самом деле ворует общественные деньги через посредство министра финансов министерства Тирара – Мориса Рувье, ярого противника народного героя Булонже – Жоржа Клемансо, а также некоего Корнелиуса Герца, который с его руки активно участвовал в подкупе сенаторов и депутатов. Но это все, что мне удалось узнать.

– Так, стало быть, Ульяна права!

– Приворовывать – это, батенька, одно, а человека в неволе держать – совсем другое. На что ему такой риск, а?

– Задолжал, наверно, много. Вот и нашел способ решения финансовых трудностей.

Делин нахмурил брови, пошевелил усами в раздумьях.

– Не верю я ей, – сказал он в сердцах. – Что-то мне подсказывает, опять она задумала какую-то каверзу, феерическое выступление. И история с синим саквояжем у входа во Дворец Изящных Искусств – ее рук дело, как пить дать, ее.

Иноземцев было приготовился выступить с пылкой защитой, но вдруг вновь раздался звонок. На сей раз на крыльце стоял Эмиль Герши.

– Что его привело сюда? – проворчал доктор, подойдя к окну.

– Ну не зуб больной дергать, наверное, – досадливо отозвался Делин. – Видать, опять что-то стряслось. А может, мальчишка ваш отыскался?

Иван Несторович поспешил к двери.

Адвокат смущенно поклонился, рассыпался в приветствиях и извинениях, потом мялся на пороге, не решаясь войти и поведать, зачем явился.