Тайна желтой комнаты

Во время этих церемоний позади него или рядом с ним всегда стояла его дочь, потому что они, говорят, никогда не разлучаются, работают вместе уже долгие годы. Эта девушка, которой минуло тридцать пять лет, хотя на вид ей не дашь и тридцати, и целиком посвятившая себя науке, все еще восхищала своей царственной красотой, оставшейся безупречной, не тронутой ни единой морщинкой и не подвластной ни времени, ни любви. Кто бы мог подумать тогда, что в недалеком будущем я окажусь у ее изголовья со своей писаниной, увижу ее, можно сказать, умирающей и услышу из ее бледных уст рассказ о самом чудовищном и самом таинственном преступлении, о котором мне когда-либо доводилось слышать за время моей службы? Кто бы мог подумать, что я окажусь — вот как сегодня, например, — перед лицом отчаявшегося отца, безуспешно пытающегося дознаться, каким образом убийца его дочери мог ускользнуть от него? К чему же в таком случае подвижническая работа в глухом уединении темных лесов, если и это не может уберечь от великих бедствий, которые ставят человека на край жизни и смерти и уготованных обычно тем, кто подвержен городским страстям[7]?

— Прошу вас, господин Станжерсон, — сказал г-н де Марке с важным видом, — встаньте на то самое место, где вы находились, когда мадемуазель Станжерсон покинула вас, направляясь к себе в комнату.

Г-н Станжерсон поднялся и, встав в пятидесяти сантиметрах от двери в Желтую комнату, без всякого выражения, бесцветным и, я бы даже сказал, мертвым голосом произнес:

— Я находился здесь. Около одиннадцати часов, проведя на лабораторных печах короткий химический опыт, я подвинул свой письменный стол сюда, так как папаше Жаку, который весь вечер чистил кое-какие мои аппараты, нужно было все пространство за моей спиной. Моя дочь работала вместе со мной за одним столом. Когда она встала, поцеловав меня и пожелав спокойной ночи папаше Жаку, ей пришлось с трудом протискиваться между столом и дверью, чтобы попасть к себе в комнату. То есть, иными словами, я был совсем рядом с тем местом, где вскоре должно было совершиться преступление.

— А письменный стол? — вмешался я в этот разговор, следуя пожеланию, высказанному моим шефом. — А письменный стол? Что с ним сталось после того, как вы, господин Станжерсон, услыхали крики «Спасите!» и выстрелы из револьвера?

— Мы оттолкнули его к стене, — ответил папаша Жак, — вот сюда, примерно на то место, где он сейчас стоит, чтобы свободнее было выламывать дверь, господин секретарь…

Я продолжал рассуждать, развивая гипотезу, которой, в общем-то, не придавал особого значения:

— Значит, письменный стол стоял так близко от комнаты, что человек, выйдя согнувшись из этой комнаты и проскользнув под стол, мог остаться незамеченным?

— Вы опять забываете, — устало прервал меня г-н Станжерсон, — что моя дочь заперла свою дверь на ключ и на задвижку, что дверь так и осталась запертой, что мы находились у этой двери, пытаясь сломать ее, с того самого мгновения, как началось покушение, что мы ни на минуту не отходили от двери и слышали шум борьбы моей бедной дочери с убийцей, слышали, как хрипела моя несчастная дочь, когда шею ее сжимали пальцы убийцы, оставившие на ней кровавые отметины. Нападение было скорым. Но мы подоспели тут же и все время находились непосредственно у этой двери, отделявшей нас от разыгравшейся там трагедии.

Я встал и, подойдя к двери, стал снова изучать ее тщательнейшим образом. Затем, распрямившись, обескураженно развел руками.

— Но представьте себе такой вариант, — продолжал я, — что, если бы внутренний щит этой двери был бы открыт, а сама дверь оставалась бы при этом закрытой, — вот вам и решение загадки! Однако, к несчастью, после внимательного изучения двери становится ясно, что гипотеза эта неприемлема. Это толстая и крепкая дубовая дверь, сделанная из целого куска древесины… Это сразу видно, несмотря на повреждения, нанесенные теми, кто ее ломал…

— О! — вмешался папаша Жак. — Это старинная и очень солидная дверь, которую перенесли сюда из замка… Таких дверей теперь больше не делают. Нам понадобился вот этот железный брус, чтобы одолеть ее вчетвером… потому что жена сторожа тоже нам помогала, — смелая женщина, ничего не скажешь, господин следователь! Право слово, это сущее несчастье — то, что оба они находятся под арестом!