Тайна желтой комнаты

Раз я почти полностью уверен, что убийца здесь, почему бы не поднять тревогу немедленно? Убийца, возможно, скроется, но, может быть, мне удастся спасти мадемуазель Станжерсон? А что, если убийца сегодня вовсе не убийца? Дверь была открыта, чтобы он мог войти. Но кем? И снова закрыта. Кем? Он вошел этой ночью в спальню, дверь которой наверняка была заперта изнутри, ибо мадемуазель Станжерсон каждый вечер запирается в своих апартаментах вместе с сиделками. Кто повернул ключ в замке, чтобы впустить убийцу? Сиделки? Две верные служанки – старуха горничная или ее дочь Сильвия? Это маловероятно. К тому же сиделки спят в будуаре, и мадемуазель Станжерсон, крайне обеспокоенная и крайне осторожная, как сказал мне Робер Дарзак, сама следит за своей безопасностью с тех пор, как стала чувствовать себя достаточно хорошо и передвигается по комнатам в своих апартаментах, откуда я ни разу не видел, чтобы она выходила. Это внезапное беспокойство и эта осторожность мадемуазель Станжерсон, поразившие господина Дарзака, заставили и меня тоже призадуматься.

Нет ни малейшего сомнения в том, что, когда произошло покушение в Желтой комнате, несчастная ожидала убийцу. Может быть, она ждала его и в этот вечер? Иначе кто же тогда повернул ключ, чтобы открыть дверь убийце, который находится сейчас там?

Уж не сама ли мадемуазель Станжерсон? Ибо, в конце-то концов, она ведь могла бояться убийцу и опасаться его появления, но в то же время иметь достаточно веские причины для того, чтобы открыть ему дверь, чтобы быть вынужденной открыть ему дверь! Какое же это должно быть страшное свидание! Свидание, связанное с преступлением? Но уж, во всяком случае, не любовное, ибо мадемуазель Станжерсон обожает господина Дарзака, я в этом уверен. Все эти мысли проносятся у меня в голове, вспыхивая, подобно молнии, что пронзает мрак. Ах, если бы знать!..

Если за этой дверью царит такая тишина, значит, она необходима кому-то! И значит, мое вмешательство может принести скорее зло, чем пользу! Почем я знаю? А что, если мое вмешательство в эту минуту послужит причиной преступления? Ах, как бы увидеть и узнать, не нарушая этой тишины!

Я выхожу из прихожей. Иду к центральной лестнице и спускаюсь по ней, вот я уже в вестибюле, я бегу, стараясь как можно меньше шуметь, к маленькой комнатке на первом этаже, где после покушения во флигеле спит теперь папаша Жак.

Он уже одет, глаза его растерянно блуждают. Его ничуть не удивило мое появление, он говорит, что встал с постели после того, как услышал крик Божьей твари и еще шаги в парке. Да-да, шорох шагов у себя под окном. Тогда он выглянул в окно и увидел, как мимо проскользнул черный призрак. Я спрашиваю, есть ли у него оружие. Нет, с тех пор как следователь забрал его револьвер, у него нет больше оружия. Я тащу его в парк через маленькую дверь черного хода. Мы скользим вдоль стены замка до самого того места, где находится окно спальни мадемуазель Станжерсон. Там я велю папаше Жаку прижаться к стене и не двигаться, а сам, воспользовавшись тем, что луна в этот момент скрылась за облаком, встаю напротив окна, но за пределами отбрасываемого им квадрата света; окно полуоткрыто. Из предосторожности? Чтобы иметь возможность быстро уйти через окно, если кто-то войдет в дверь? О-о! Тот, кто решится выпрыгнуть из этого окна, имеет все шансы сломать себе шею! А что, если убийца прихватил с собой веревку? Он должен был все предусмотреть… Ах, знать бы, что происходит в этой комнате! Проникнуть в тайну ее молчания!..

Я возвращаюсь к папаше Жаку и шепчу ему на ухо одно только слово – „лестница“. С самого начала я, конечно, сразу подумал о дереве, которое неделю назад уже служило мне наблюдательным пунктом, но я тотчас же заметил: окно полуоткрыто таким образом, что на этот раз, взобравшись на дерево, я не смогу увидеть, что происходит в комнате. К тому же я хочу не только видеть, но и слышать, а в случае необходимости и… действовать…

Папаша Жак, весь дрожа от волнения, исчезает на мгновение и тут же возвращается, но без лестницы, еще издали подавая мне знаки и широко размахивая руками, чтобы я скорее шел к нему. Когда я очутился рядом с ним, он прошептал:

– Ступайте за мной!

Обогнув замок, мы подошли к донжону, и только тогда он сказал:

– Я ходил за лестницей в нижний зал донжона, куда мы с садовником складываем разные ненужные вещи. Дверь донжона оказалась открытой, и лестницы там не было. Когда я вышел, светила луна, и вот где я ее нашел!

Он показал мне лестницу, стоявшую в другом конце замка, она была прислонена к выступу, служившему опорой террасе, выступающей под окном, которое я обнаружил открытым. Из-за террасы я и не смог разглядеть лестницу. При помощи этой лестницы можно было легко проникнуть в сворачивающую галерею второго этажа, и у меня не оставалось сомнений, что именно этот путь избрал незнакомец.