Тайна жертвенных ягнят

– Самое обидное, что местные полицейские проглотят подброшенную убийцей версию о несчастном случае, якобы произошедшем с Леонидом. Меня, как я уже говорил, к этому делу не подпустят, я из другого государства, да и не на службе нахожусь. А им выгоднее списать гибель Люстрина на случайное утопление, потому что подобные убийства в курортных зонах раскрывать очень тяжело, сам понимаешь, столько народу из разных стран – люди приезжают, уезжают, тот, кто совершил преступление, через день может оказаться совсем в другом конце мира. А «висяк» на шее полицейского отдела ни в одной стране не нужен.

– А с какой стати ты мне вдруг обо всем этом рассказываешь? – спросил я, действительно недоумевая, чем вдруг вызвано откровение полицейского перед обычным туристом.

Михаил вновь плеснул себе в стакан коньячку и залпом выпил.

– Не знаю, – сказал он, глянув на меня своим проницательным, хотя и чуточку нетрезвым взглядом. – Очевидно, вызываешь доверие. Да и то, что ты вчера побеспокоился обо мне, когда я спал вот тут, – указал он глазами на кровать, – пьяным, повлияло на мое хорошее отношение к тебе. Это во-первых, а во-вторых… Я слышал, ты тренер в ДЮСШ…

Не зная, чего ждать от полицейского, я осторожно ответил:

– Ну да, работаю в спортшколе. А что?

– А во-вторых, у меня к тебе просьба, Игорь, как к спортсмену, – словно убедившись после моего ответа в том, что я действительно подхожу для дела, которое он замыслил, продолжил майор.

– Коньяк кончается? – широко улыбнулся я и язвительно добавил: – За бутылкой нужно в город съездить?

– Да ладно тебе! – добродушно произнес майор. – Не прикалывайся. Я же говорю, в отпуске немного расслабился. Все-таки мне кажется, то, что происходило у лодки и чему была свидетелем старуха Студенцова, имеет какое-то отношение к гибели Лени. Поэтому я бы хотел сплавать к лодке, осмотреть непосредственно ее и дно под ней. Может быть, найдем улики, указывающие на то, каким образом был убит Люстрин, и на того, кто его убил. Ты спортсмен, и с подобной задачей вряд ли кто из наших справится лучше тебя.

– Ты тоже будешь нырять? – недоверчиво спросил я.

– Почему бы и нет? – удивленно вскинул густые брови майор.

– Алкоголь и дайвинг – взаимоисключающие понятия, – кивнул я на бутылку.

– А, ты про это! – хмыкнул Бурмистров и демонстративно отодвинул в сторону бутылку, будто давая таким образом понять, что пить он больше не будет. – То, что я выпил, Игорь, так, мелочь. Нырну и сразу протрезвею.

– Да нет, – усмехнулся я. – Уж лучше я сам. Не хочу, чтобы в нашей группе был еще один утопленник.

– Не каркай! – Майор поднялся и испытующе взглянул на меня: – Ну что? Пойдем?

– Да без проблем. Пошли, – пожал я плечами.

– Только это… – прежде чем двинуться с места, произнес майор. – Ты, Игорек, не говори о том, что Люстрина убили и мы собираемся обследовать предполагаемое место преступления. Не будем народ расстраивать, пусть спокойно отдыхает.

– Да уж куда спокойнее! Два трупа подряд, – проговорил я, не сумев подавить вырвавшийся у меня смешок.

– И тем не менее не надо нагнетать обстановку. – Бурмистров подошел ко мне и, легонько хлопнув по плечу, подтолкнул к выходу. – Народ и без нас нервничает.

Я человек покладистый, если просят о чем-то, часто соглашаюсь, поэтому ответил:

– Ладно, как скажешь, начальник, – и направился к двери.

Поиски доказательств

Заскочив в свой номер, я прихватил пляжную сумку и полотенце, и мы с полицейским спустились на первый этаж и вышли на улицу. Было четыре часа, солнце уже давно миновало зенит, жара пошла на убыль, самое время для купания. Перед тем как отправиться на пляж, мы с майором зашли в магазин, где находился пункт проката, и взяли во временное пользование на пару часов маску, ласты и трубку для подводного плавания. Майор шел, чуть покачиваясь, но, в общем-то, уверенно, однако в любом случае лезть в таком виде в море небезопасно, и я предложил:

– Может быть, Миша, отложим поиски до завтра?

Бурмистров понял, чем вызваны мои слова, дернул одной щекой, словно отгоняя назойливую муху, и храбро заявил:

– Не боись, я в порядке!

– Каждый волен распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению, – вздохнул я.