Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

Последовали протесты коллег, просьба президента Национальной академии наук – и наконец Полинг отправился к Шипли в Вашингтон. Они сидели по разные стороны металлического стола, и ученый объяснял, как важна эта поездка. Он заявил под присягой, что не является и никогда не был членом Коммунистической партии. Миссис Шипли осталась непоколебимой. 28 апреля, за несколько часов до вылета последнего самолета, который мог бы доставить его в Лондон к назначенному времени выступления, он получил телеграмму из Фогги-Ботто[54], которая подвела черту в этом деле: никакого паспорта.

В Лондоне 1 мая 1952 г. Роберт Кори, пошатываясь и спотыкаясь на костылях, взобрался на трибуну величественного полукруглого лектория Королевского общества. Стоя под портретом короля Карла II, он прочел текст доклада Полинга, однако подал его сухо, неуверенно и без вдохновения. Кристаллограф Эдвард Хьюз из Калифорнийского технологического института, также выступавший от имени Полинга, был взбешен тем, как доклад был принят. По его словам, «англичане убеждали нас, что он не прав»{758}.

Европе нужен был Полинг, правый или неправый. Для международного научного сообщества он был еще более значительной фигурой, чем выглядел в США, где не только писал статьи в научных журналах, но и остро выступал в средствах массовой информации против действий американских властей и организовывал протесты{759}. Лауреат Нобелевской премии по химии 1947 г. Роберт Робинсон написал письмо в газету The Times, опубликованное 2 мая, в котором отчитал правительство США за этот удручающий, как он выразился, поступок. Чиновник Госдепартамента, работающий в американском посольстве на Гросвенор-сквер в Лондоне, дипломатической почтой отослал вырезку прямиком госсекретарю Дину Ачесону с сопроводительным письмом, в котором отметил: «Один этот случай приводит к явному и имеющему важные последствия ущербу государственным интересам Америки»{760}. Тема политической изоляции Полинга долго не сходила с первых страниц лондонских газет. По другую сторону Ла-Манша, во Франции, ученые выразили еще большее возмущение действиями Государственного департамента США. Более того, Полинга объявили почетным президентом II Международного биохимического конгресса, который должен был состояться в Париже в июле 1952 г.{761}

В Вашингтоне накал страстей соответствовал негодованию общественности в связи с тем, что власти не выпустили Лайнуса Полинга за границу. Своим конгрессменам написали по этому поводу столько граждан, включая видных ученых, что несколько членов Конгресса и Сената США, в том числе сенаторы Генри Лодж – младший и Ричард Никсон, которых трудно было заподозрить в симпатиях к коммунистам, потребовали от Госдепартамента объяснений. В интервью репортеру студенческой газеты Калифорнийского технологического института Полинг сказал: «Вся эта история, скажем прямо, дурно пахнет»{762}.

Миссис Шипли отказалась пойти на попятный. В докладной записке, датированной следующим днем, она издевательски заметила: «Как мне приходится соглашаться с учеными в научных вопросах, в которых они являются специалистами, так и им следовало бы соглашаться с Государственным департаментом в таком специальном вопросе его компетенции, как отказ в паспорте»{763}. Говорят, госсекретарь Ачесон удивился, узнав, что для граждан США, заявления которых Шипли отклонила, не существовало процедуры обжалования ее решения. Чтобы Госдепартаменту не попортили еще больше крови, Ачесон без шума распорядился предоставить Полингу паспорт ограниченного срока действия, чтобы он мог заниматься своими научными делами в Англии и Франции, коль скоро он подтвердил, что он не состоит в Коммунистической партии, хотя это и так было прекрасно известно{764}. Публичного заявления или извинения не было, и имя Ачесона не значилось ни в одном корректирующем документе, откуда следовало, что босс миссис Шипли взял над ней верх. 11 июля Полинг явился в административное здание в Лос-Анджелесе, где снова сделал письменное заявление под присягой, удостоверяющее, что не является и никогда не был коммунистом. Через три дня ему был выдан паспорт с указанием срока действия; 16 июля Лайнус Полинг вылетел в Нью-Йорк, оттуда в Лондон и 19 июля прибыл в Париж{765}.