Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

Для Франклинов также была важна глубокая иудейская вера. Семья регулярно посещала службы в Новой Уэст-Эндской синагоге в Бейсуотере. Эллис участвовал в ее финансировании, а затем реорганизации на принципах ассимиляции. Идея заключалась в том, что иудейство – это религия, а не национальность и английские евреи – англичане в той же мере, что и остальные англичане{183}. Однако в эпоху, когда евреи считались особым народом и были далеко не всегда приемлемы для местного населения, члены семьи Эллиса Франклина – как бы хорошо они ни ассимилировались в британскую жизнь – оставались чужаками, отделенными от тех, на кого стремились походить. Стереотипы очень живучи, а в то время большинство англичан судили о евреях по шекспировскому Шейлоку, обсчитывающему покупателей-христиан, или диккенсовскому Фейджину, обращающему сбежавших из дома мальчиков в карманников. Как отметил в 1945 г. Джордж Оруэлл, в Великобритании насчитывалось всего 400 000 евреев, что составляло около 0,8 % населения, и почти все они жили в нескольких крупных городах. По его мнению, в Англии больше антисемитизма, чем хотят признать, и война это подчеркнула, а враждебность к евреям, по сути, совершенно иррациональна и не поддается никаким доводам{184}. Став взрослой, Розалинд также вынуждена была смириться с тем, что не является «англичанкой в той же мере, что остальные англичане». Она была не только одной из немногих женщин среди британских физиков, но и еврейкой, проникшей в башню из слоновой кости, где хозяйничали христиане. Гендерное неравенство, сложный характер, неявный антисемитизм в британских академических кругах – все это обрекло бы Розалинд Франклин на неудачу, если бы не ее блестящее дарование.

В начале 1930-х гг. девятилетнюю Розалинд отправили в женскую среднюю школу Линдорс в Бексхилле (графстве Сассекс) на берегу пролива Ла-Манш. Она с головой ушла в учебу, да и в рукоделии проявила верный глаз и умелые руки, но часто скучала по дому и писала родителям, как ей тоскливо без них и малышки-сестры Дженифер. Линдорс, очевидно, был не лучшим местом для Розалинд, и в январе 1932 г. родители записали ее в четвертый класс средней женской школы Святого Павла, расположенной в западной части района Кенсингтон в Лондоне. У этого учебного заведения было два преимущества: во-первых, оно находилось всего лишь в нескольких автобусных остановках от дома Франклинов в Ноттинг-Хилл, а во-вторых, там училось много девочек из образованных еврейских семей, поскольку школа не зависела от церкви, хотя и называлась в честь христианского святого{185}. Розалинд была счастлива оказаться поблизости от дома, однако не соглашалась с родителями в том, что она, по их мнению, слишком хрупкая для школы-интерната; тем не менее в ней осталась горькая обида за то, что ее отлучили от дома в таком юном возрасте{186}.

Школа Святого Павла была типичным учебным заведением для девочек того времени: в учении делали упор на развитие таких положенных женщинам качеств, как опрятность и скрупулезность, и практиковалось бесконечное повторение материала для заучивания требуемых ответов. Стремление проявить себя и дерзкие суждения не поощрялись. Зато школа выделялась лабораториями с новейшим оборудованием, которыми заведовали высококвалифицированные педагоги биологии, физики и химии. Через четыре года после поступления Франклин перешла в шестой класс и объявила о намерении окончить старшую школу, специализируясь в области химии, физики и математики. Она не стала брать курсы биологии и ботаники, которые обычно выбирали девочки, собиравшиеся в медицинскую школу. По воспоминаниям Энн Крофорд Пайпер, одной из ее ближайших школьных подруг, Франклин много занималась самостоятельно интересующими ее науками и разбиралась в них гораздо лучше одноклассниц{187}.

В семнадцать лет Франклин держала вступительные экзамены в Кембриджский университет по математике и физике. Как многие другие абитуриенты, она очень волновалась перед тестами и собеседованиями, но сумела собраться. В октябре 1938 г. оба женских колледжа Кембриджа, Гёртон и Ньюнем, дали согласие ее принять. Эти два колледжа, хотя и красивые по любым архитектурным нормам, далеко уступали в величии многим мужским колледжам. Розалинд выбрала Ньюнем, который представлял собой комплекс зданий в стиле эпохи королевы Анны – из красного кирпича, с выкрашенными белой краской оконными рамами и массивными дымовыми трубами, – окружавших ухоженный сад.