Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

В первые недели в Королевском колледже Франклин заканчивала несколько статей по данным, полученным в период работы в Париже. По субботам некоторые не обремененные семьей работники лаборатории уходили после полудня и обедали в отеле Strand Palace, расположенном на той же улице, что и колледж, ближе к Трафальгарской площади. Часто за столом собирались кое-кто из физиков, а порой были только Уилкинс и Франклин. Обсуждались не только научные темы – говорили и о политике, об угрозе ядерной войны (что весьма беспокоило Уилкинса), о потенциальном нейтралитете Британии (эта идея очень нравилась Франклин, тогда как Уилкинс считал глупостью). Он находил ее приятной собеседницей, даже если иногда она бывала несколько колючей (например, как-то он сказал, что ему понравились фрукты со сливками, а она холодно заметила, что сливки ненастоящие){523}. Со временем Морис, возможно, стал рассчитывать на более близкую дружбу с Розалинд, но он всегда утверждал, что и не думал о романтических отношениях с ней, потому что его больше привлекали застенчивые молодые женщины{524}. Однако оставленные Уилкинсом описания этих трапез вдвоем сомнительны. По воспоминаниям Сильвии Джексон, каждую субботу она с Уилкинсом и физики из Королевского колледжа: Джин Хансон, Алек Стоукс, Анджела Браун, Уилли Сидз – ходили в Strand Palace или иногда ездили на машине в паб в Эппинге, а Франклин вообще не принимала участия ни в чем подобном: «Слишком целеустремленная… Она была абсолютно преданной делу, невероятно трудолюбивой; быстро продвигалась вперед… была очень дружелюбной, стоило вам дать ей хоть полшанса. Но мне она казалась грозной»{525}.

Подруга и биограф Франклин Энн Сейр утверждала, что в Королевском колледже Розалинд столкнулась с унизительным запретом обедать или пить чай в общей комнате ведущих сотрудников, предназначенной только для мужчин. Она и многие другие женщины из лаборатории Рэндалла питались в более скромной общей столовой дальше по коридору, где собиралась молодежь обоих полов{526}. Реймонд Гослинг сообщает, что ведущие сотрудники-мужчины, включая Уилкинса и Рэндалла, предпочитали первую комнату, потому что она была больше и обслуживали там быстрее{527}. Будучи женщиной и еврейкой, Франклин как представительница меньшинства в области, где господствовали мужчины, была очень чувствительна к дискриминации и отвергала эту традицию, в которой проявлялся мужской шовинизм{528}. Долгие годы Уилкинс не мог или не желал понять ее позицию. Если его обвиняли в антифеминизме (или антисемитизме), он горячо отрицал подобные умонастроения{529}.

Старший консультант по вопросам биологии биофизической программы Совета по медицинским исследованиям в Королевском колледже Хонор Фелл, под началом которой работал Крик в Лаборатории Стрейнджуэйса в Кембридже, раз в неделю посещала лондонскую лабораторию. Она не придавала значения «войне» между Франклин и Уилкинсом: «Я очень много знаю об этом отделе. Никогда не замечала там сексизма. Конечно, у Франклин был довольно трудный характер… У них обоих был довольно трудный характер. Я не верю, что ее подвергали дискриминации из-за того, что она была женщиной. Не было никаких признаков этого – уверена, что заметила бы, если бы было что замечать… Между ними всегда были трения, постоянные раздоры. ‹…› Я бы сказала, что если Франклин страдала от какой-то несправедливости, то дело было в ее личности, а не в том, что она была женщиной. Они с Уилкинсом просто были совершенно несовместимыми по характеру»{530}.

Атмосфера в Королевском колледже была для женщин непростой, что отмечают как Сейр, так и Фелл. Сильвия Джексон утверждала, что это учреждение было более открытым для женщин, чем любая другая исследовательская организация в Британии{531}. Когда Франклин пришла туда в начале 1951 г., из тридцати одного научного сотрудника Биофизического отдела женщин было девять, что поразительно много, если вспомнить, как мало женщин-физиков было в Англии в 1950-е гг. В 1970–1975 гг. журналист Хорас Джадсон опросил лично или в переписке почти всех женщин – коллег Франклин по Королевскому колледжу: они единогласно возражали против того, что причиной трудностей Розалинд в лаборатории было отторжение ее по признаку пола. Признавая, что опрос проведен через много лет после обсуждаемых событий и что его собеседницы на деле сталкивались с барьерами, которые перед мужчинами не стояли, Джадсон утверждает, что они отказывались делать из Розалинд Франклин символ ущемленного положения женщин в науке, считая это не имеющим исторического значения и неактуальным{532}. Сегодня многие женщины, читая о подобных попытках отмахнуться от фактов препятствий на пути Франклин, с недоверием покачают головой. Хотя ценно уже то, что женщины имели возможность получить ученую степень и работать в Королевском колледже. Сейр (и многие другие) убеждена, что научный мир того времени оставался очень патриархальным: «Розалинд претило "носить паранджу", это оскорбляло ее»{533}.