Тайна жрецов майя

— Братья! Завтра с первыми лучами солнца!!.

Каменотес

Странные, противоречивые чувства владели Каменотесом. Еще совсем юношей во время набега на одно из селений города Спящего Ягуара он был схвачен воинами, поджидавшими в засаде кочевников-грабителей.

Его жестоко избили — как он только выжил? — и вместе с другими пленными, уцелевшими от побоища, продали в рабство. Так он оказался на тяжелых строительных работах: таскал каменные глыбы, рубил плиты в каменоломнях, дробил, превращая в муку, обожженный известняк и снова впрягался в длинные упряжки толкачей. Каторжный труд пожирал все физические и духовные силы, жрецы и надсмотрщики старались превратить рабов в послушную рабочую скотину, безмолвную, лишенную всяких надежд на свободу. Но непосильный труд, постоянное недоедание и частые побои не могли убить в молодом рабе чувство смертельной ненависти к жрецам и знати, ко всему, что связано с городом Спящего Ягуара. Наоборот, эта ненависть с каждым годом крепла, придавая силы истощенному и истерзанному телу.

И все же временами ему казалось, что только смерть избавит его от мучений, безысходных страданий, которым на земле нет и не может быть конца. В такие моменты жадные, алчные, вечно всем недовольные, а главное, нечеловечески жестокие жрецы, умевшие видеть все насквозь застывшим взглядом своих стеклянных глаз, вызывали в нем животный страх, подкатывавшийся к горлу отвратительной тошнотой.

Шли годы, и, хотя ничто не менялось в жизни молодого раба, изменился он сам, его восприятие окружающего мира, и только ненависть к жрецам да жажда свободы оставались прежними. Не задумываясь, он перебил бы всех жрецов, как убил в каменоломне жирного жреца, как убивал их здесь, на строительстве, чтобы убежать в леса к своим вечно голодным, но свободным братьям.

Но жрецов и охранявших их стражников и воинов было слишком много в городе Спящего Ягуара. Они казались ему хитрыми и могучими щупальцами гигантского чудовища, которым не было счета, умевшими вовремя предугадать любые попытки рабов вырваться на свободу. Должно быть, он так бы и погиб на одной из строек, забитый насмерть надсмотрщиками или раздавленный каменной глыбой, как умирало большинство его братьев по неволе, если бы в его судьбу однажды не вмешался случай.

На работах по перестройка одного из главных храмов города Спящего Ягуара надсмотрщики убили раба, вырезавшего на каменной плите-стеле замысловатый орнамент. Не рассчитав силу удара, раб-резчик отколол часть тонкого узора. Повреждение было незначительным, но надсмотрщики, изнывавшие от безделья, набросились на него с палками и стали зверски избивать. Шум побоев, крики и стоны умирающего привлекли к себе внимание мастера стройки, однако, когда он по привычке не спеша подошел к месту происшествия, все было кончено: на земле лежало кровавое месиво, в котором трудно было опознать человека.

И тут случилось невероятное. Поначалу брезгливо-равнодушный, мастер неожиданно с яростью обрушился на растерявшихся надсмотрщиков. Казалось, его гневу не было предела. Все строительство замерло — такого еще не случалось!

Гнев мастера нетрудно понять: надсмотрщики, люди ограниченные и тупые, убили лучшего, самого искусного рубщика по камню. Можно как-то исправить повреждение, наконец, высечь новую стелу, но найти другого такого же рубщика не простое дело. Ведь не зря доверяли ему столь сложную и и к тому же священную работу. Убитый был рабом, и его жизнь практически ничего не стоила, но оказывается, всесильные обитатели города Спящего Ягуара отнюдь не одинаково относились даже к такому на первый взгляд ничего не значащему для них предмету, как бесправный раб.

Этот случай помог Каменотесу понять, вернее — осознать, многое из того, что он видел и раньше, но в чем не умел до конца разобраться. Мастер, отвечавший за перестройку храма, испытывал перед жрецами и правителем не меньший, а может, даже больший страх, чем рабы, лишенные всяких человеческих прав и достоинств. Ведь им нечего было терять, кроме страданий. Многим из них смерть казалась избавлением от страшных земных мучений; правда, загробная жизнь тоже пугала своей таинственной неизвестностью.

Надсмотрщиков увели, и работа возобновилась. Каменотес больше никогда не встречал их на строительстве. Он не знал их дальнейшую судьбу, да она и не интересовала его, однако само случившееся в тот день неожиданно сыграло в жизни Каменотеса важную, пожалуй, даже решающую роль.

На том строительстве он работал в упряжке толкачей, втаскивая на вершину пирамиды огромные каменные плиты. Надсмотрщики просто озверели, когда их товарищей увели. Они мстили беззащитным рабам за своих друзей, пострадавших, как они наверняка думали, по вине этих молчаливо-покорных людей. Непрерывный град свирепых ударов обрушился на обнаженные тела: бичинадсмотрщиковне ведали усталости.