Тайна зимнего сада

Кислый вид, с которым леди Валерия приняла ее слова, дал Дэйзи понять, что они достигли цели. Если она дала слово не общаться с прессой «как гостья», у хозяйки не будет возможности пытаться выставить ее из дома как можно быстрее.

Впрочем, та мгновенно нашла новый повод пыхать кипятком.

– Наши дела? То, что эта дуреха не нашла себе лучшего места умереть, как в наших владениях, еще не делает это дело нашим!

Краем глаза Дэйзи увидела, как рука Себастьяна дернулась, что можно было бы расценить как знак протеста, но, когда она посмотрела в его сторону, он молча ел суп. Он вообще выглядел апатичным, как после сильного эмоционального всплеска, хотя Дэйзи могла лишь догадываться, что стало его причиной.

Какие отношения связывали его с убитой?

– Я говорила с этим типом, пешкой из полиции, – продолжала леди Валерия. – Инспектором Реннетом или как там его. Он понимает, что наша семья ничем не может помочь его расследованию. Я не вижу ни для кого из нас необходимости присутствовать на судебном заседании, хотя, как это ни печально, мистеру Гудмэну и двоим садовникам все-таки придется дать там показания.

– Мне сказали, меня тоже могут попросить, – подала голос Дэйзи, интерпретировав сержантские «навряд ли» так, как ей было удобно.

– Печальная перспектива для любой леди, – подытожила леди Валерия и, удовлетворенная моральной победой, сменила тему. Пирог с говядиной и почками, а также последовавшая за ним яблочная шарлотка сопровождались подробным повествованием о торжестве, одержанном ею над бездарными членами комитета.

Остальные не произнесли практически ни слова. После ленча Бен Гудмэн предложил показать Дэйзи интерьер дома. Ей показалось, что вид у него до сих пор усталый, к тому же солнце продолжало светить, что позволяло фотографировать внутренний двор и задний фасад дома, поэтому она отказалась и предложила:

– Может быть, завтра утром?

Уголки его губ чуть дернулись вверх.

– Можно не спешить. Вы ведь убедили леди Валерию позволить вам оставаться здесь хоть до бесконечности.

Дэйзи удалось отснять еще катушку, не забравшись при этом ни на одну урну. В последнюю очередь, когда солнце уже клонилось к закату, она вернулась в зимний сад и сделала еще несколько снимков Борея. Не идеальные условия, но и не худшие, надеялась она. Даже самый респектабельный журнал с радостью опубликует фото респектабельной статуи, которой посчастливилось стоять в саду, где произошло жестокое убийство.

На яму она старалась не смотреть.

Вернувшись к чаю, Дэйзи застала в столовой только Бобби. Они поговорили о фотографии. У Дэйзи сложилось впечатление, будто Бобби сидела как на иголках. Пару раз она, казалось, готова была поделиться тем, что ее глодало, но в самый последний момент у нее не хватало духу.

Дэйзи подозревала, что она и сама производит такое же впечатление. Ей ужасно хотелось поговорить о Грейс, но по-настоящему ее интересовали отношения между мертвой девушкой и Себастьяном, а это не та тема, которую можно поднимать в разговоре с сестрой, готовой любой ценой защищать любимого брата.

После чая Бобби сказала, что ей надо написать несколько писем. Дэйзи решила, что ей тоже стоит написать матери, сестре и Люси, чтобы те не разволновались, прочитав о находке в Окклз-Холле: наверняка в завтрашние газеты эта история попадет. Она разделалась с письмами как раз вовремя, чтобы переодеться к обеду.

Когда Дэйзи спустилась в студию, там в одиночестве сидел Бен Гудмэн.

– Меня известили, что судебное расследование состоится завтра днем, – сообщил он ей. – В деревенском зале собраний.

– Мне ничего не передавали, так что, полагаю, инспектору Даннету мои показания не нужны. Но я все равно приду.

– С удовольствием провожу вас туда, мисс Дальримпл.

– С вашего позволения, Дэйзи. Спасибо, с удовольствием составлю вам компанию. Никогда еще не присутствовала на следствиях. Наверняка будет интересно, хотя я бы предпочла сама дать показания.

– Какая вы необычная юная леди, Дэйзи!

– Юная дама. Мне авторитетно сообщили, что для любой леди такая перспектива слишком печальна.

Бен улыбнулся.

– Приятно видеть хоть кого-то, не запуганного леди Валерией.

– Ну, мне с ней не жить, – дипломатично заметила Дэйзи.

Теперь, когда они звали друг друга по имени, Дэйзи задумалась, не спросить ли его насчет Себастьяна и Грейс. В конце концов, он наемный работник, не член семьи. Но тут вошла леди Валерия, и удобный момент миновал.

Насколько могла судить леди Валерия, дело Грейс Мосс можно было считать закрытым. Ее имя больше не упоминалось.

К утру Дэйзи передумала советоваться с Беном. Было бы просто несправедливо просить у него нарушать верность семье его работодателей. И потом, его тревога насчет реакции Себастьяна на известие о смерти Грейс позволяла предположить, что он не меньше, чем Бобби, старается оградить от чего-то ее брата. А это, если подумать, в свою очередь, позволяло предположить, что его было от чего ограждать.