Тайна зимнего сада

– Инспектору Даннету, – презрительно сморщив нос, ответила Дэйзи.

– Чем же ему удобен арест этого вот конкретного парня?

– Потому что это оставляет за кадром семейку Парслоу и тем самым спасает их от Немезиды.

– Немезиды? – Филипп нахмурился, напрягая память. – Это не та жуткая древнегреческая мегера, что превращала людей в камень?

– Это Медуза. Хотя леди Валерии это имя подходит еще больше.

– Она действительно такая воительница, как ты говорила? Слушай, Дэйзи, мне кажется, тебе лучше сейчас же мне все рассказать.

– Если ты не против, Фил. Это и мне самой помогло бы лучше во всем разобраться.

– Тут, в деревне, есть чайная?

– Не думаю, что Окклсуич дорос до такой роскоши. Я бы попросила… Ой, а где Бен? Мне полагалось бы вас познакомить.

– Бен?

– Секретарь сэра Рэджинальда, Бен Гудмэн. Он давал здесь свидетельские показания, вот я и пошла с ним.

– Ты зовешь секретаря сэра Рэджинальда просто «Бен»?

– И нечего сразу хмуриться! Он чертовски славный парень, и он мне симпатичен, и вообще, я имею право звать по имени кого хочу. А, вон он, разговаривает с коронером. Господи боже, да он едва на ногах держится. Он глотнул газа на войне.

– Правда? Вот бедолага! Наверное, стоит предложить подбросить его до дома на моей колымаге.

– А ты можешь? У него и нога искалечена. А я втиснусь на тещино место, и мы можем съездить в Уитбери выпить чаю.

План был одобрен и принят с той только разницей, что на откидное место уселся по собственному настоянию Бен. На обратном пути в Холл они задержались в деревне, и Филипп забронировал комнату в «Чеширском сыре».

– Хорошо, что все репортеры отчалили обратно в город, – сказал он, возвращаясь к «Свифту». – Когда я сегодня приехал, здесь мест не было ни за какие пряники.

– Что, все уехали? – нахмурилась Дэйзи. – Значит, они и правда поверили в то, что дело закрыто?

– Ага, и при этом не получили ничего, во что можно было бы запустить зубы. Утренние газеты пестрели заголовками вроде «Тело красавицы погребено в клумбе у баронета». После этого «Садовник убивает красотку-горничную» будет смотреться бледновато.

– Если они напечатают такое, это будет утка. Он этого не делал.

– Почему ты так решила? – крикнул Филипп, перекрывая шум мотора, когда они, выехав за околицу, прибавили скорость. Дэйзи придерживала шляпку рукой.

– Расскажу, когда приедем! – крикнула она в ответ.

Глава 6

В крошечном городишке Уитбери обнаружилась настоящая чайная «Кадена». За чашкой горячего чая и грудой горячих тостов с маслом Дэйзи обдумала ситуацию и впервые попыталась облечь свои сомнения в слова.

– Во-первых, Оуэн любил Грейс и хотел на ней жениться. Он был совершенно несчастен, потому что думал, она сбежала.

– Откуда ты, черт подери, это знаешь? – поинтересовался Филипп.

– Он сам мне сказал. Оуэн показывал мне зимний сад, и мы болтали о его семье и о том, как одиноко ему вдали от дома.

Филипп недоверчиво тряхнул начинавшей лысеть головой.

– Помощник садовника, чужак в этих краях, выкладывает все, что у него на сердце, спустя всего несколько минут после знакомства с тобой?

– Ну да, – обиженно кивнула Дэйзи. – Я не думаю, чтобы Даннет поверил в это больше, чем ты, но я ведь даже не пыталась рассказать ему об этом, потому что не хотела выставлять напоказ душевные переживания Оуэна. И хуже того, я не объяснила, почему этот проклятый куст вообще начали выкапывать. Ты слушал показания?

– Большую часть. Старший садовник приказал твоему приятелю-валлийцу выкопать его.

– Да, но только потому, что это Оуэн побежал к нему, увидев, что куст погибает. Он запросто мог бы выдать мне его за какую-нибудь позднецветущую диковинку. И это же Оуэн сказал Блаю, что его лопата на что-то наткнулась. Я более чем уверена, что он без труда мог бы выкопать этот куст, не говоря об этом. И потом, какой садовник закопает труп так, чтобы при этом погибли растения, то есть чтобы это стало рано или поздно заметно?

– Да, не лишено логики, – согласился Филипп.

– И ни о чем этом на слушаниях даже не упомянули. Я вот думаю: что, если старый Блай пытался сказать об этом, когда коронер заставил его замолчать? Надо поговорить с ним.

– Брось, Дэйзи, ведь ты же не собираешься лезть в это дело!

– Кто-то должен стать на защиту Оуэна, и кроме меня, больше некому, потому что все боятся леди Валерию, и чем больше я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что во всем этом замешан по самые свои ослепительные уши Себастьян Парслоу! – Дэйзи с хрустом впилась зубами в поджаренный тост.

– Себастьян? Этот красавчик? Боже праведный, но ведь ты не собираешься обвинять его в убийстве?

– Я, в отличие от презренного Даннета, не склонна к поспешным заключениям. У меня пока нет никаких доказательств, только уйма намеков, связывающих Себастьяна и Грейс. И вовсе не факт, что отцом ребенка был Оуэн.

– Что дало бы ему стопудовый мотив.

– Ревность. Черт, тут ты прав. Но это по крайней мере дает возможность подозревать и других. Леди Валерия и Бобби ужас как трясутся над Себастьяном. Они обе… Филипп, вспомнила! Тэд Рупер не говорил, что Грейс убежала в Лондон. Он сказал, она сбежала с заезжим торговцем.