Тайна зловещего родственника (ЛП)

— Надеюсь, вы простите мне мою смелость, мисс, если я скажу, что официантов вообще не стоило привозить из Нью-Йорка, — произнес он почтительно, но твердо. — С таким несложным делом, как нынешний прием, я мог бы справиться без посторонней помощи. — Он кашлянул. — Мне не были даны специальные распоряжения относительно того, где накрыть стол для оркестра. Я позволил себе решить этот вопрос самостоятельно; легкий ужин музыкантам сервирован в маленькой гостиной. Сейчас они там и уже приступили к трапезе. Надеюсь, такой вариант не противоречит вашим планам, мисс Линч?

«Это мой шанс!» — лихорадочно соображала Трикси и принялась осторожно перемещаться в сторону двери.

Пока она не без труда прокладывала себе путь через столовую, заполненную мальчиками и девочками, хитрый дядя Монти изловчился опередить ее и очутиться у выхода на несколько секунд раньше. Дверь, таким образом, была блокирована.

Он любезно предложил ей руку и промолвил с вежливым поклоном:

— Ну, как дела, малявка? Веселишься? Знаешь, мне доставило бы большое удовольствие, если б ты согласилась за ужином сидеть рядом со мной. Окажи мне эту высокую честь, ладно?

Трикси заколебалась. Маленькие темно — карие глазки смотрели на нее, казалось, с полным бесстрашием; они так же ничего не выражали, как косточки маслин, всегда приходившие ей на память, едва она встречалась: взглядом с дядюшкой Ди. Однако его тонкие бледные губы были упрямо сжаты, и в них ей почудилось нечто злобное, угрожающее. Теперь она уже окончательно уверилась: он все знает. Знает, что она подозревает его в мошенничестве, в том, что он вовсе не родственник Линчей, а наглый шарлатан и самозванец. Трикси понимала также, что дядюшка сделает все возможное, дабы не позволить ей проникнуть в галерею и посмотреть на портреты дедушки и бабушки Дианы.

Пока, растерянная, она неподвижно стояла у двери и довольно безуспешно пыталась придать своему лицу столь же равнодушное, бесстрастное выражение, как у дядюшки Монти, тот быстро перехватил инициативу. Взяв девочку под руку, он повел ее обратно, к обеденному столу. Трикси постаралась отвязаться от него как можно скорее: рука пожилого ковбоя, лежавшая на ее кисти, была омерзительно холодна и костлява, словно цыплячья лапа.

Однако, как упорно она ни стремилась смешаться с остальными ребятами, как ни пыталась затеряться среди них, избавиться от мистера Уилсона оказалось невозможно. Быстрый, юркий, как змея, он или скользил за ней следом, или находил повод привлечь к ней внимание окружающих и тем связать ей руки.

Когда после сцены у двери девочка первый раз сделала попытку выйти из столовой, он остановил ее и стал шумно бранить за то, что она не всё съела, что тарелка ее полна, а так не полагается… И долго не мог остановиться. Едва она снова поднялась со стула, он стал настаивать, просить, требовать, чтобы она отведала все угощения по второму разу. Он притащил ей тарелку, наполненную едой чуть не до потолка; она с трудом держала ее на коленях; о том, чтобы умять такое количество пищи, хоть и весьма вкусной, не могло быть и речи.

Март по — братски пришел Трикси на помощь, но пока она перекладывала ему на тарелку целую индюшачью ногу и здоровенный кусок ветчины, дядюшка Монти громко захлопал в ладоши, призывая пирующих к тишине. При общем молчании в столовую, мерно шагая, вступили два дюжих официанта, торжественно неся десерт на громадном серебряном блюде. Это был апельсиновый шербет в форме гигантской тыквы. У тыквы имелись шоколадные глаза, нос из вишен и раздвинутый в улыбке рот с зубами из мятных леденцов.

Вместо того чтобы криками восторга приветствовать этот фантастический сюрприз, мальчики и девочки, не сговариваясь, громко застонали. Они и так уже безмерно объелись! Лицо Ди покрылось краской смущения. Что касается дядюшку Монти, то он, как заметила Трикси, почернел и готов был задохнуться от гнева.

На самом — то деле гости вовсе не хотели проявить грубость и неблагодарность. Стон вырвался у них непроизвольно. Теперь, возглавляемые Белочкой, они, взволнованные, виноватые, столпились вокруг Ди и ее дяди, дружно восхваляя неслыханный десерт и наперебой выпрашивая порцию побольше. Улучив момент, Трикси потихонечку выскользнула из столовой, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Она понимала: времени разыскивать спички нет, оставалось надеяться, что хрустальные люстры в галерее излучают достаточно света, чтобы можно было разглядеть краски на портретах предков Дианы. Легко и неслышно двигаясь по гладкому, полированному паркету, девочка подобралась, наконец, к тому месту, где за черной драпировкой скрывалось то, к чему она стремилась. Трикси показалось, что светящаяся летучая мышь злобно усмехнулась ей со стены в тот миг, когда она потянулась к ткани. Но едва она дернула штору, на нее сверху молнией обрушилось нечто, хлестнуло ее по лицу и скатилось на пол. В следующую секунду Трикси увидела, что это был огромный спрут, черный осьминог.