Тайна Зои Воскресенской

Порыв ветра прошумел в сосновых ветвях, осыпал на дорожку сосновые иглы и затих за соседним валуном. Зоя Ивановна даже не заметила, с какой стороны перед скамейкой появился высокий плотный мужчина. Он молча сел рядом, внимательно посмотрел на нее.

«Кто это?! – подумала она и внутренне насторожилась. – Почему он молчит?»

Мужчина еще раз пристально посмотрел на нее и, уже усмехаясь, сказал:

– Хорошо отдохнуть рядом с вами.

«Что это? Только часть пароля! Может быть, это провокатор? Нет, не похож на провокатора». А вслух как можно строже сказала:

– Что вам угодно?

– Вы позволите отдохнуть мне рядом с вами?

– Пожалуйста, садитесь, но я больше предпочитаю одиночество, – назидательно добавила: – Почему вы перепутали пароль?

– Ничего я не перепутал. Просто увидел симпатичную женщину и решил пошутить.

– Нашли место для шуток. – Зоя Ивановна пододвинула к мужчине чемоданчик: – Это деньги для вас, проверьте сумму.

Мужчина положил чемоданчик на колени, открыл его, посмотрел на пачки запечатанных долларовых купюр и со вздохом сказал:

– Здесь не вся сумма.

– Как не вся?! – Зоя Ивановна встрепенулась. – Что получили из Центра, то полностью передаем вам.

– Нет, – спокойно сказал мужчина, но в глазах его бегали чертики, – здесь не хватает пятнадцати копеек.

– Каких пятнадцати копеек?!

– Тех самых пятнадцати копеек, которые вы должны мне, Зоенька!

Неожиданно услышав свое имя, да еще произнесенное ласково, с расстановкой и усмешкой, Зоя Ивановна моментально вспомнила заснеженную Москву 1935 года, автобус и мужчину, купившего ей билет за пятнадцать копеек.

Тугой комок подступил к горлу. Хотелось броситься на шею этому человеку, который вдруг стал таким Родным и близким.

– Что же мне делать, – чуть не плача, сказала она, – у меня опять нет пятнадцати копеек.

– Вот и такие бывают встречи, – вздохнула Зоя Ивановна и продолжила рассказ.

– В резидентуру в Хельсинки, где я в то время работала заместителем резидента, поступила шифрованная телеграмма, которая предписывала лично мне выехать в Стокгольм и там провести встречу с агентом, которого я раньше не знала. В телеграмме указывались пароль, опознавательные знаки агента, время и место встречи – у памятника Карлу XII, и тут же – повторялось: у памятника Карлу XIII.

Я перечитала еще раз шифротелеграмму и с досадой вздохнула – так у памятника Карлу XII или Карлу XIII? Запрашивать Москву некогда, и есть ли памятник Карлу XIII. Ведь всем известен шведский король Карл XII.

Приехав в Стокгольм, я некоторое время уделила специальной проверке и поспешила в сквер. Вот он, Карл XII. Стоит в полушубке, показывает шпагой на восток, откуда мол, грозит опасность. Погода хорошая, солнечная. Вокруг памятника скамейки, сидят люди. Почти все мужчины читают шведскую газету «Стокголмс Тиднанген» (как в шифротелеграмме), но ни у кого не торчит из кармана немецкая газета (как должно быть). Подошло назначенное время для встречи, а нужного человека нет. Я сделала несколько кругов около памятника Карлу XII, чтобы посмотреть еще раз внимательно на мужчин, не привлекая чужого внимания. И вдруг, о ужас! Передо мной стоял памятник Карлу XIII в том же сквере метрах в трехстах от памятника Карлу XII. Придя в себя, я присела на скамейку у памятника Карлу XIII. Но и здесь никого, кто читал бы шведскую газету, а из кармана торчала бы немецкая газета. Я вновь устремилась к памятнику Карлу XII. Никого. Затем вновь к памятнику Карлу XIII. Тоже никого. И так целых полчаса с камнем на сердце и со свинцовыми ногами от памятника к памятнику.

Возвратясь в гостиницу, я, как после тяжелой, непосильной физической работы повалилась на кровать. Вечером контрольная встреча. Опять я меряла шагами расстояние от памятника Карлу XII до памятника Карлу XIII. Вновь внимательно осматривала взглядом газеты в карманах и в руках мужчин. Опять нет нужного человека.

А впереди у меня была бессонная ночь, ночь тревоги – задание сорвано, ночь самобичевания. Утром я ехала в стокгольмскую резидентуру, чтобы признаться в своей плохой работе. А там меня ждала новая шифротелеграмма: «Задание отменяется. Агент не придет. Возвращайтесь в Гельсингфорс».

– Обидно, – сказала Зоя Ивановна, – но зато какой урок!

Что касается уроков, то она всегда самым положительным образом относилась к воспитанию молодежи, которая посвятила себя работе в разведке. 3. И. Воскресенская всегда подчеркивала, что мелочей в работе разведчика не бывает никогда. Любая из них способна при определенных условиях сыграть главную роль. Она не уставала повторять: забвение мелочей может на практике привести к роковым последствиям, в особенности при организации связи с агентурой. Много раз вспоминала о своей, как она считала, неудачной встрече с женой японского дипломата в предместье Хельсинки и о комарах, о которых читатель уже знает и которые, оказывается, тоже могут служить на пользу контрразведке.