Тайна Зои Воскресенской

Зоя Ивановна рассказывала, что несколько лет ей пришлось работать с нашим нелегалом «Павло», выведенным в свое время за кордон и внедренным в Провод ОУНа. Это был преданный нашему, как она любила говорить, делу и Родине человек. Умный, осторожный, обладающий быстрой реакцией. Но у него был один недостаток: он мог забыть час, назначенное место встречи, перепутать день, опознавательный знак, сигнализацию.

Однажды он поехал по делам ОУН в Берлин. Мог задержаться там на несколько недель. Нужно было договориться с ним о способах связи после его возвращения, но его забывчивость… Чтобы он не мог перепутать место и время встречи, Зоя Ивановна предложила ему следующее.

– У тебя, – сказала она ему, – кличка «Павло», которую ты, надеюсь, помнишь. Начинается она с буквы «П», а в ней пять букв. Запомни пять «П» – понедельник, пятница, пять часов, Пакенхюля (название улицы на окраине Гельсингфорса), правая сторона. Кроме того, ты всегда ходишь с палкой. Если палка у тебя будет к моменту встречи в правой руке, то это значит все в порядке. Если в левой, то это сигнал тревоги и, значит, встреча отменяется.

– Запомни, – наставляла Зоя Ивановна, – «Павло», все на «П», и встреча после твоего возвращения состоится в ближайшую пятницу или понедельник.

Вернулся «Павло» из Берлина месяца через два. Пришел на встречу вовремя и в назначенное место, да еще с хорошими результатами. Опирался на палку правой рукой. Когда Зоя Ивановна встретилась с ним, он спросил ее – заметила ли она, какой у него был победный вид. С тех пор «Павло» больше не путал условия связи.

Говоря о подготовке молодежи к разведывательной работе, Зоя Ивановна всегда акцентировала внимание на четком знании иностранного языка, на котором разведчику предстоит работать за рубежом, и приводила по этому поводу такой пример.

После оккупации гитлеровцами Чехословакии на связь с нашим агентом в Прагу был послан сотрудник немецкого отдела Центра капитан Леонтьев. От агента, к которому на встречу был направлен Леонтьев, Центр ожидал важную информацию по Германии, в частности о ведущейся там подготовке к военным действиям против Советского Союза. Но через несколько дней от Леонтьева неожиданно пришла шифрованная радиограмма: «Был по указанному адресу, но в дом нет входа». Начальник отдела П. М. Журавлев послал ему ответную радиограмму примерно следующего содержания: «По нашим предположениям, дом без дверей не бывает, сообщите подробности и повторите адрес и номер дома». Леонтьев ответил: «Адрес такой-то, дом номер такой-то, но на закрытых воротах надпись на чешском языке: «Входа нет». И снова из Центра к неудачливому разведчику идет сообщение о том, что указанная вами надпись на воротах означает: «Прохода через двор нет, а вход должен быть нормальный».

И еще один пример необходимой осторожности и аккуратности при соблюдении конспирации в разведывательной работе.

– Летом в Финляндии, – рассказывала Зоя Ивановна, – встретилась я с агентом в лесу. Мы сели с ним на пеньки и стали разговаривать. Неожиданно пошел дождь. Но мы оба были в плащах и поэтому продолжали наш разговор. Дождь вскоре прекратился. Пора было расходиться – ему в одну сторону, мне в другую. Я посмотрела ему вслед и увидела, что на спине у него часть плаща сухая и светлая, а часть – мокрая и темная. Догнала его и велела сесть на мокрую траву, чтобы намокла и нижняя часть плаща, иначе за три версты видно, что он в лесу где-то сидел. Посмотрела на свой плащ – та же картина. Пришлось и мне в буквальном смысле слова сесть в лужу. Посмотрела на свой плащ – все в порядке, теперь можно было спокойно разойтись.

Зоя Ивановна задумалась. Снова заговорила о конспирации, о том, какую важную роль она играет в разведывательной работе.

– А дети? – спросила она и посмотрела на меня внимательно.

– Что дети? – не понял я.

– Роль детей в вопросе все той же конспирации. Их поведение может одним махом перечеркнуть все усилия родителей в конспирации. Если хочешь, я расскажу тебе два примера на эту тему.

Сотрудник ИНО Брокманн был командирован на работу в Берлин. Было это еще до гитлеровского переворота в Германии. С ним поехали жена и два сына, мальчишки лет по десять – двенадцать. Как-то он пошел с семьей гулять по городу. Ребята увидели в витрине магазина велосипеды. «Купи», – пристали они к отцу. Родители стали объяснять, что пока на такую трату у них нет денег, когда-нибудь придет время… Мальчишки пристали как с ножом к горлу, никакие объяснения и уговоры не помогали.

– Если ты не купишь, я начну кричать, что ты работаешь в ГПУ, – пригрозил старший.

Придя домой, Брокманн в первый и, наверное, в последний раз выпорол сына, чтобы тот навсегда забыл, где работает его отец.

– А мой сын, – улыбается Зоя Ивановна. – Я как ты знаешь, начинала свою разведывательную деятельность в Харбине. Поехала туда с мамой и сыном. Однажды, когда сыну было около пяти лет, мы пошли с ним в парикмахерскую. Я сидела в женском отделении, а его за занавеской стригли в мужском отделении. Слышу – какой-то голос спросил:

– Мальчик, ты чей?

– Мамин.

– А кто твоя мама?